Пять минут спустя все вместе с Эйнштейном собрались на террасе. Разговор, конечно, шел об «относительности». И вдруг самые жуткие предчувствия оправдались: рядом появился Пуанкаре.
– Вы меня ограбили! – закричал он. Лицо его покрылось большими багровыми пятнами, а глаза излучали бешенство. С растрепанными волосами, он походил на умалишенного. – Вы – дешевый плагиатор, вы присвоили мои идеи и формулы Лоренца; это и есть все ваше «открытие»!..
Извинившись перед окружающими, он ушел. Тогда и поползли слухи о плагиате. Преследуя Эйнштейна всю жизнь, они не давали ему покоя, хотя он сопротивлялся, как мог. Нельзя было скрыть правды в словах Пуанкаре: он действительно за 10 лет до теории относительности опубликовал свои работы, готовясь к поступлению в бернский университет. А Альберт в своих работах излагал выводы Пуанкаре, выдавая их за свои.
– Смерть евреям! – орал горбоносый. Его вопль пробудил радостный вой толпы.
– Свободу великой расе! – скандировал Адольф Гитлер с трибуны. После провала «пивного путча» десять лет назад, сейчас, назло еврейской клике и «дурацким пацифистам», он уверенно двигался к могуществу и чувствовал, что власть сама вот-вот упадет ему в руки. Больше всего на свете он ненавидел только две категории людей: евреев и «ученых обезьян». А таких было слишком много. В бессильной злобе он повторял их имена.
– Планк, Фрейд, Майтнер, – он задохнулся, – да ведь есть еще Эйнштейн!!! Еще одна «ученая обезьяна», – Гитлер изрыгал жуткие проклятья. Это он, Эйнштейн, смеялся над антисемитами…
«Первым делом, – думал будущий фюрер, – заточу его в тюрьму, где я сам сидел».
Власть лежала в двух шагах. Стареющий Гинденбург, разворовав остатки благосостояния Германии, теперь боялся расплаты, а потому готов был привести к власти этого тирана. Рядом с ним его фигура покажется просто ангельской, а родственники смогут припрятать наворованные капиталы. Да и народные массы хотят видеть одного только этого нациста. Гинзбург принял решение. Он пожал руку Гитлеру и сказал:
– Завтра же я выдвину вас в премьер-министры. Рейхстаг, я знаю, с вашими голосами меня поддержит.
Гитлер ликовал. Он смеялся, скалил зубы, как голодный волк. Скоро наступит и на его улице праздник!
Альберт стоял на пристани. Через несколько минут ему предстояло сесть на пароход и отплыть в Америку. Странные чувства обитали в душе Альберта, Ему казалось, что он никогда больше не ступит на немецкую землю. Он словно прощался с родной страной, вслушивался в голоса пассажиров, разговаривавших по-немецки. Тоска щемила грудь.
Он гнал прочь мрачные мысли. Эльза стояла рядом, о чем-то оживленно говорила. Но вдруг резко замолчала.
– Посмотри на них!.. – только и произнесла она. Мужчины в черных куртках раздавали листовки со свастикой. На каждом листке «красовалась» надпись: «Смерть евреям!». Альберт задрожал. Кто-то выкидывал бумажки в урну, но многие читали, тыкали пальцем, кивали. Он хотел провалиться на месте, бежать, исчезнуть, не видеть этого кошмара. Недавно возле его дома появилась надпись: «Смерть Эйнштейну!». Она была написана красной краской на стене, на которую выходили его окна. Каждый день ему приходили угрожающие письма, и Альберт принимал решение покинуть Германию. Но потом он вспыхивал, кричал, грозил кулаками в пространство. Он не хотел так легко сдаваться…
Внезапно он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Молодые люди в черных куртках и с автоматами остановились и в упор смотрели на него и его любимую женщину. Самообладание покинуло Альберта. Он крепко сжал Эльзу в объятиях и потянул на корабль. Еще никогда ему не было так страшно.
– Эй, ты! – крикнул один из них, но Эйнштейн уже поднялся на палубу.
Альберт отдыхал на берегу океана. Пришли печальные вести из Германии. Они гласили, что к власти пришли нацисты. Уже пострадав от них, став объектом их охоты, он понимал всю опасность ситуации. Нельзя было возвращаться на родину ни при каких обстоятельствах. В то же время в немецкой клинике лежал Фрейд. Он тоже был евреем, и Альберт серьезно беспокоился за него. Антисемитская травля угрожала «отцу психоанализа». Эйнштейн не мог бросить друга, и решил первым рейсом отплыть в Берлин, а дальше… отдать свою жизнь в руки Судьбы.
Вернувшись в гостиницу, он обнаружил письмо. Удивлению не было предела. Отправитель: Колорадо-Спрингс, лаборатория Николы Теслы, давнего соперника Альберта. Эйнштейн отсылал много оскорбительных писем «повелителю молний», когда читал его «разоблачения» своих теорий.
«Я знаю, господин Эйнштейн, наши отношения оставляют желать лучшего, но не могу не написать вам. Совершив много чудесных открытий, с которыми вы, само собой, знакомы, должен признаться, что многие из них – это не результат работы мысли, а просто самое обыкновенное предвидение. Да, иногда я вижу будущее. Верите вы в это или нет, меня не касается. Я знаю, что вы сейчас собираетесь возвращаться в Германию, и должен предупредить вас: ни в коем случае не возвращайтесь. Вас убьют. Неважно, почему я вас предупреждаю – у меня есть на то свои причины…».
Прочитав письмо, Альберт раз и навсегда отказался от мысли лететь на родину.
Он так никогда больше и не ступил на немецкую землю. Купив дом недалеко от Принстонского университета, Альберт остался там навсегда. Его захватывала американская жизнь. Правило было такое: у тебя есть деньги – у тебя есть всё. Это правило распространялось на всё. Американские университеты завалили его предложениями. Правительство выделяло ежемесячное содержание. Работа профессором тоже давала солидный доход, и о будущем он больше не думал.
Он подхватывал Эльзу на руки и кричал:
– Все, кончились проблемы, только свобода и работа, и так до самой старости!
Эльза обнимала его, но ее страстный пыл давно улетучился. Иногда она подумывала: «И зачем я вообще вышла замуж за этого фанатика? Ничего человеческого, вообще не от мира сего». А «сей» мир для Альберта значение уже утратил. Он погружался в мечты, «наблюдая» то, чего нельзя увидеть самым мощным телескопом, а потом писал, писал, писал… Все рухнуло в одну секунду… Перед ним лежал листок бумаги с гербом США. Американский флот настоятельно предлагал ему сотрудничество. «Вас рекомендовал мистер Тесла», – значилось в послании. Сотрудничество с военными никому еще не приносило ничего хорошего. Но Альберт ответил согласием, прекрасно понимая, что никакого согласия от него и не требовалось… Так, простая формальность…
