В 1909 г. при создании формы «образца императрицы» самым дорогим стал комплект личного шофера Николая II – 248 рублей, по стоимости сопоставимый с мундиром камер-казака императора. Комплект обмундирования царского шофера включал в себя: два мундира (защитного цвета с золоченым жгутом и серебряными коронками) по 42 рубля; две пары шаровар (защитного цвета) по 16 рублей; две фуражки (защитного цвета с золочеными коронками) на 8 рублей; пальто (защитного цвета на вате и фланелевой подкладке) за 70 рублей; пара лакированных сапог за 18 рублей; три пары перчаток (зимние на меху по 5 рублей и две пары летних по 2 рубля 75 копеек); два рабочих костюма по 12 рублей и рабочая фуражка за 1 рубль 50 копеек.
Остальные шоферы получили форму гораздо более скромную – по 54 рубля, состоявшую из пары лакированных сапог за 18 рублей, трех пар перчаток, двух рабочих костюмов и рабочей фуражки. При этом в финансовых документах не отмечены затраты на собственно форму – видимо, это была стандартная дворцовая форма, а сумма в 54 рубля шла сверх обычного комплекта.
Форма машиниста и его помощника на поезде «Ренар» обошлась по 110 рублей, а шофера при фургоне и омнибусе еще дороже – по 110 и 180 рублей, соответственно. Эти затраты шли на приобретение «кожаного мундира с золочеными жгутами и серебряными коронками» за 42 рубля, кожаных шаровар за 16 рублей, кожаной фуражки с золоченой коронкой за 4 рубля и пары сапог за 12 рублей. Это была «настоящая» шоферская форма – «весь в коже».
Группа придворных шоферов в зимней форме. 1910 г.
Получил свою форму и персонал мастерской гаража. Форма мастера-столяра обошлась в 156 рублей 50 копеек, а рядовых мастеров – всего по 37 рублей 50 копеек (пара сапог, два рабочих костюма и рабочая фуражка); шести младших мыльщиков – 72 рубля 75 копеек (мундир защитного цвета с галуном, шаровары, фуражка защитного цвета с коронкой, пара сапог, два рабочих костюма и рабочая фуражка); шести старших мыльщиков – 140 рублей 75 копеек (все то же самое, только добавлялось пальто защитного цвета за 68 рублей)589.
Однако со временем выявилась нежизнеспособность униформы, разработанной Александрой Федоровной, да и влияние князя В. М. Орлова нельзя сбрасывать со счетов. В 1910 г., когда составлялось «Положение об Императорском гараже», был утвержден новый вариант униформы для его работников. Министр императорского двора В. Б. Фредерикс лично завизировал записку об «Униформе рабочих личного гаража его величества», которая затем была высочайше утверждена. Николай II унаследовал от своих предков любовь к внешней, парадной стороне армейской жизни, а потому все, даже ничтожные вопросы, связанные с введением или изменением форменной одежды, решались им лично. В соответствии с канцеляризмами того времени император высочайше «повелел соизволить, чтобы заведующему технической частью Гаража, шоферам и служителям при автомобилях присвоены были для выездов в холодное время серые мерлушковые папахи несколько остроконечные, но по образцу прежних папах Собственного его величества конвоя, с кокардой для техника и золоченой коронкой для остальных служащих и верхушками по цвету фуражек»590.
Как и желали водители, за основу была взята форма военного чиновника. Шоферы, возившие императора и его ближайшее окружение, имели повседневную униформу из шерстяной диагонали цвета хаки. Парадная униформа отличалась от повседневной золотым шнуром вокруг отложного воротника с гербом на петлицах. Из той же диагонали шили брюки и форменное кепи с императорской короной. Униформу дополняли высокие кожаные ботинки на шнуровке, черные парадные ботинки, длинные перчатки-краги и рукавицы на меховой подкладке. Зимнее и осеннее пальто также шили из диагонали цвета хаки с золотыми петлицами на бобровом воротнике. В комплект формы входили водонепроницаемый летний плащ цвета хаки, кашемировый жакет цвета хаки с золотым шнуром, с гербом и красной подкладкой, галифе из кашемировой ткани цвета хаки, кашемировое кепи с короной. На зимнем пальто диагоналевая ткань была подбита овчиной и с воротником из овчины. Водители грузовиков имели форму серого цвета, галифе и кепи, черные высокие ботинки, а также перчатки-краги, рукавицы на меховой подкладке, пальто с меховой подкладкой с пристегивающимся бобровым воротником, черную овчинную папаху и серую тужурку, отделанную красным шнуром. Для рабочих гаража форма шилась из ткани синего цвета.
Окончательно вопросы, связанные с организацией, управлением и формой, были решены к 1914 г. с принятием последнего «Положения об управлении Собственного его величества гаража и штате управления»591. К этому времени в гараже работали всего 80 человек592.
Традиция крестить детей своих слуг и ближайшего окружения идет издревле, восходя к Петру I и Елизавете Петровне. Для царей это была демонстрация неразрывной связи с народом, а для простолюдинов – не только высокая честь, но и прямая материальная выгода, сводившаяся к весомым подаркам со стороны правителей. Кроме того, крестников царская семья фактически принимала на свое содержание, и Министерство двора вело строгий учет крестников и крестниц высочайших особ. Подрастающим детям оплачивалось обучение за счет императорской фамилии и обеспечивался более благоприятный карьерный старт в жизни.
Существовало несколько вариантов «царского крещения». Первый путь был связан с рассмотрением прошения родителей о возможности крещения ребенка представителем императорской семьи. Если чиновники Министерства двора после соответствующей проверки считали возможным допустить процедуру крещения, следовал доклад царю. Вторым путем была личная просьба близких к монарху дворцовых служителей, непосредственно обслуживавших его семью. Как правило, задействовался именно этот вариант.
Интересно, что возраст крестившей царственной особы большого значения не имел, весомым был статус. Например, в 1798 г. двухлетний великий князь Николай Павлович, будущий Николай I, стал крестным отцом двух младенцев. Конечно, крестил младенцев не двухлетний мальчик, а кто-то из его окружения «по доверенности». В документах значится, что в 1798 г. из его средств было выдано 100 рублей надворному советнику «российского языка учителю за крещение у него его императорским высочеством младенца». А через некоторое время шталмейстер получил от имени великого князя 400 рублей в подарок на крещение ребенка593.
В последующие годы число крестников Николая I постепенно увеличивалось. В 1801 г. мундкох Фридрих Друбновский получил стандартные 100 рублей в подарок на крещение младенца594. В апреле 1807 г. ювелиру Дювалю было выплачено 350 рублей «за золотую гребенку, пожалованную коллежскому асессору Баранову за крещение у него младенца»595. В 1810 г. вновь последовали выплаты ювелиру Дювалю за бриллиантовые перстни, которые дарили родителям крестников596. В январе 1845 г. дворцовому гренадеру Данилову «на крестины» было выдано 50 рублей597.
