Казарян и Погосов так здорово вписались в игру, что со стороны казалось, будто они играли с первых минут. Вот Казарян прорвался по своему правому флангу и сильным ударом навесил мяч в штрафную киевлян. Самохин выпрыгнул вверх, чтобы кулаком отбить мяч подальше от ворот, но не рассчитал и промахнулся. Мяч упал на газон и первым его коснулась нога ереванца Андреасяна. Удар, и только чудо спасло киевлян от неминуемого гола – мяч пролетел в нескольких сантиметрах рядом со штангой.
– Александр, ереванцы провели две замены – надо бы и нам сделать то же самое, – обратился к тренеру киевлян Севидову его помощник Михаил Коман.
– Вы разве не видите, что происходит на поле – «Арарат» нас атакует, – не скрывая своего удивления, ответил Севидов.
– До конца матча остается чуть меньше пяти минут, поэтому не думаю, что ереванцы чего-нибудь добьются, – продолжал стоять на своем Коман. – К тому же, речь идет о двух защитниках, которые со свежими силами сумеют помочь нашим ребятам сдержать натиск ереванцев.
– Вы так говорите, потому что этим двух надо обязательно выйти на поле, чтобы получить звания мастеров спорта, – заметил Севидов.
– Да, и это тоже надо учитывать, – согласился Коман. – Сроки подошли – ребята играют в команде пять лет и вполне заслужили эти звания.
Речь шла о молодых футболистах Викторе Кондратове (21 год) и Валерии Зуеве (21 год ему должен был исполнится через месяц). Севидов ничего не имел против этих ребят, но он сомневался, что они могут принести пользу в столь ответственный момент – в финале Кубка СССР. Но и не послушаться Комана он не мог – чем больше было в команде мастеров спорта, тем больше было у нее льгот. Поэтому, взглянув на табло, где секундомер отсчитывал последние три минуты матча, Севидов дал команду произвести замены.
10 октября 1973 года, среда, Киев, Межгорье, дача 1-го секретаря ЦК КП Украины Владимира Щербицкого
– Что такое, что он делает? – не скрывая своего удивления, спросил Щербицкий, когда увидел, что у киевлян произошла замена. – Зачем он меняет Буряка и Блохина?
– Отец, Севидов выпускает молодых, чтобы у них была возможность заработать звания мастеров спорта, – ответил Валерий, который после этих рокировок заметно оживился.
– Это надо делать именно сейчас? – продолжал удивляться Щербицкий.
Но сын ничего ему не ответил – он с интересом уставился в экран телевизора, где должна была развернуться интрига, достойная пера Шекспира.
В отличие от двух игроков «Арарата», вышедших на замену почти двадцать минут назад, Кондратов и Зуев не смогли так легко вписаться в игру. И уже спустя полминуты после их выхода ереванцы едва не сравняли счет. Погосов метров с пятнадцати нанес удар по воротам динамовцев и только мастерство Самохина, в немыслимом прыжке отбившего мяч, спасло киевлян от гола. Но «Арарат» и не думал сдаваться. Отбитый мяч попадает в ноги Андреасяну, тот снова бьет, но удар парирует защитник. Первым к мячу успевают ереванцы – это был Казарян. Он бьет метров с десяти и попадает точно в Самохина. Но тот не сумел зафиксировать мяч, который отскочил в поле, где набежавший Иштоян нанес по нему мощнейший удар верхней стороной стопы. На этот раз Самохин оказался бессильным – мяч, выпущенный как из пушки, реактивным снарядом влетел в сетку ворот, едва не пробив в нем дыру. Счет стал ничейным – 1:1. И это буквально за одну минуту до конца матча!
– Чтоб тебе пусто было! – вскочил со своего кресла Щербицкий.
– Кому, отец? – не понял Валерий.
– Севидову, а кому же еще?! Это же он надумал заменить двух ведущих игроков на двух молокососов. Им, видите ли, звания мастеров подавай. И как теперь, спрашивается, играть в дополнительное время – без Буряка и Блохина, зато с двумя молокососами?
Тот же самый вопрос спустя пять минут задал Коману и Олег Блохин. Команды шли в раздевалку, чтобы передохнуть перед продолжением игры, и Блохин специально нагнал второго тренера, чтобы задать ему этот вопрос.
– Ладно, ладно, без тебя разберемся, – отмахнулся от игрока Коман и прошествовал в раздевалку.
А на Севидова было больно смотреть – кажется, только теперь он осознал, в какую западню себя загнал. Или позволил загнать. Но обратного хода уже не было.
10 октября 1973 года, среда, Измайлово, ресторан «Лесной»
Когда под сводами ресторана зазвучали первые аккорды знаменитой битловской песни «Об-ла-ди, Об-ла-да», практически все, кто был в зале, вскочили со своих мест и бросились к танцполу, чтобы начать дружно отплясывать под бешеный ритм этого великого шлягера. Причем в исполнении Леонида Бергера эта веселая песенка про семейство Джонсов и их детишек исполнялась в куда более жестком варианте, чем в оригинале, что придавало этой вещице особенный шик – она превращалась в забойный рок-н-ролльный хит, под который хотелось танцевать без остановки. «Об-ла-ди, об-ла-да, жизнь продолжается», – пел Бергер на чистейшем английском, вводя публику в неописуемый восторг.
Кожемякин и Татьяна лихо отплясывали вместе со всеми, вздымая руки вверх и мотая головами из стороны в сторону в такт мелодии. Здесь же поблизости танцевал и Жиган, который по ходу песни все ближе подбирался к своей жертве – Кожемякину. Наконец, где-то к середине композиции он оказался рядом с Татьяной и попытался вклиниться между нею и ее партнером с явным намерением задеть самолюбие последнего. Делал это Жиган специально, чтобы в ходе возникшего конфликта у него появилась возможность сцепиться с футболистом и в пылу этой борьбы воткнуть ему в ногу заточку. Сделать это надо было быстро, пока весь зал был увлечен танцами под веселые ритмы битловского шлягера.
Жиган не ошибся – когда он бесцеремонно оттеснил Кожемякина от Татьяны, футболист схватил его за плечо, пытаясь вытолкать из их круга. Но Жиган перехватил его руку и повернулся к нему лицом. Глядя на футболиста снизу вверх, поскольку Кожемякин был на голову выше Жигана, последний сунул руку в правый карман своего пиджака, где у него лежала заточка. Однако ее там не оказалось.
– Ты чего вылупился? – перекрывая шум песни, закричал в лицо Жигану футболист.
Вместо ответа Жиган сунул руку в другой карман, но и тот оказался пуст. И в это время к ним подошли трое дружинников. Их послал Ребров, который не участвовал в танцах и внимательно следил за действиями Жигана. И когда тот сцепился с Кожемякиным, Ребров тут же указал дружинникам на Гаевского: дескать, вон тот молодой человек явно собирается затеять драку. И когда Жиган, не найдя заточку, решил действовать руками и уже собирался нанести удар футболисту в лицо, чтобы, сбив его на пол, ударить что есть силы по правой ноге, эту руку перехватил один из дружинников. Двое других блюстителей порядка тут же навалились сзади на Жигана и волоком потащили его с танцпола к выходу из ресторана. А посетители продолжали лихо отплясывать под забойную песню, которая к финалу набрала еще большую энергетику и увлекла за собой даже тех из посетителей, кто еще оставался сидеть за своими столиками. Вот и Ребров, проводив взглядом дружинников, уволакивающих Жигана из ресторана, бросился в гущу танцующих и стал прыгать вместе со всеми, празднуя только что успешно проведенную им операцию.
