Чуть ли не половина стадиона – та ее часть, что болела за «Арарат» – дружно вскочила со своих мест, воздев руки к небесам. Точно так же поступили и тысячи зрителей в Армении, кто наблюдал этот поединок по телевизору. Казалось, что земля содрогнулась от мощного рева. Этот шум услышал и Моченый, по-прежнему прятавшийся за столбом.
– Слышь, легаш, кто там гол забил? – спросил он у Игнатова.
– А ты выйди с поднятыми руками, и я тебе разрешу узнать, в чью пользу счет изменился, – ответил сыщик.
– Держи карман шире! – отреагировал на это бандит и выпустил еще одну пулю в сторону сыщика.
Но она тоже пролетела мимо, ударившись в стену за спиной сыщика и отколов от нее внушительный кусок штукатурки. Игнатов и его коллеги с обеих сторон открыли ответный огонь, заставив преступника буквально вжаться спиной в бетонное основание столба. И в этот момент Моченому стало так плохо, что круги поплыли у него перед глазами. Дикая боль пронзила его грудь, как будто туда вонзилось тысяча иголок, и он даже выронил пистолет. Согнувшись в три погибели, Моченый, шатаясь вышел из-за столба и нетвердой походкой пошел прямо на Игнатова. Однако, не доходя нескольких метров до него, бандит рухнул на пол и, когда к нему подбежали милиционеры, из последних сил приподнял голову и закричал во все горло:
– Карпыч, су-у-у-ка-а-а!
Этот крик пронесся по подтрибунном коридорам, вырвался наружу и слился с радостными воплями болельщиков «Арарата», которые праздновали победу своей команды. Но Моченый этого уже не слышал – он безжизненно уронил голову на пол и затих.
10 октября 1973 года, среда, территория РСФСР, 9 тысяч метров над землей, салон самолета ТУ-104
Сжимая в руках пистолет, Оленюк мучительно размышлял о том, что от него сейчас зависит жизнь более сотни пассажиров самолета. Собственно, можно было избрать самый простой путь – не пускать в ход оружие и позволить преступникам спокойно выбраться из страны. Главное, чтобы не пострадали пассажиры. Но вот здесь ситуация как раз приобретала самый неблагоприятный оборот. Тот мужчина, которого Кока саданул рукояткой пистолета по голове, очнулся и попытался встать со своего кресла, чтобы наброситься на угонщика. А тот, разгадав этот маневр, в упор выстрелил ему из пистолета в грудь. Мужчина рухнул в кресло, а его соседка, пожилая женщина, так закричала от ужаса, что даже у Оленюка по спине пробежали мурашки.
На этот шум в салон выскочил Бурый, который, выяснив в чем дело, громко обратился к остальным пассажирам:
– Кто еще хочет получить свинцовую пилюлю – никто? Так что сидите тихо и не рыпайтесь, если жизнь дорога. А ты бабуся заткнись, пока мы и тебя на тот свет не отправили, – и угонщик направил пистолет в сторону женщины, сидевшей рядом с убитым. – Я сказал, заткнись, курва!
И Бурый подскочил к пассажирке, впавшей в истерику, и замахнулся на нее пистолетом. Смотреть на то, как рукоятка «Макарова» сейчас раскроит голову еще одной жертве – на этот раз несчастной женщине – Оленюк был не в силах. А тут еще где-то впереди заплакал ребенок, который вывел из себя второго угонщика. Он сделал шаг вперед и закричал:
– Заткните рот своему гаденышу, а то я сам это сделаю.
Перекошенное от злости лицо бандита и его остекленевший взгляд не оставляли сомнений в том, что он в любой момент может осуществить свою угрозу. Понимая это, Оленюк решил действовать. Он резко поднялся из своего кресла и выбросил вперед обе руки, в которых у него был зажат пистолет. Угонщик, стоявший в десяти метрах от него находился в прямой видимости и на идеальной прямой – директрисе. Совместив мушку с его лбом, Оленюк плавно нажал на курок. Оружие, созданное для бесшумной стрельбы, выплюнуло из своего дула кусок свинца, который в долю секунды преодолел расстояние до жертвы и угодил точно в лобную кость. Поскольку она на голове человека самая толстая – почти 7 мм, пуля должна была потерять скорость и, вырвавшись наружу, не причинить вреда ни людям, ни, самое главное, обшивке самолета. Так и случилось. Угонщик, как подкошенный, рухнул на пол, а пуля, пролетев еще пару метров, вонзилась в обшивку двери кабины пилотов и там застряла. Однако оставался еще один угонщик – главарь. И он, увидев, что стало с его напарником, не собирался сдаваться на милость победителю. Резким движением он схватил пожилую пассажирку за волосы и поднял ее с кресла, а сам спрятался за ее спиной.
– Брось пушку, сука, или я ее пристрелю! – закричал Бурый, буквально вдавив дуло в висок заложницы.
Но Оленюк понимал, что если подчиниться этому приказу, то несладко придется не только ему, но и всем пассажирам, которые окажутся во власти этого озверевшего ублюдка. Поэтому сыщик стал осторожно приближаться к угонщику, решив в крайнем случае пожертвовать заложницей, но спасти всех остальных.
– Стой, легаш, стой! – завопил пуще прежнего Бурый.
Оленюк остановился, но не потому, что решил внять совету угонщика – ему надо было прицелиться. Копна волос женщины закрывала голову Бурого, поэтому попасть в него было проблематично. Но он ждал, когда угонщик выглянет, чтобы оценить ситуацию. Однако Бурый был слишком хитер, чтобы так глупо подставляться. Поэтому он решил действовать на опережение, причем надеясь на удачу. Он резко перенаправил пистолет от виска женщины в сторону сыщика и нажал на курок. Последовал выстрел. Пуля пролетела в нескольких миллиметрах от головы Оленюка и пробила обшивку самолета чуть выше иллюминатора. И в ту же секунду из салона с оглушительным свистом стал уходить воздух. Сразу после этого зажглись аварийные лампочки и сверху на пассажиров свалились кислородные маски. Люди стали лихорадочно хватать их и одевать на лица.
– Допрыгался, легавый, всем крандец настает! – не скрывая злорадства, закричал Бурый и снова нажал на курок.
И еще одна пуля пробила обшивку самолета – на этот раз в метре от первой пробоины. И тут в дело вмешалась женщина. Она локтем так саданула угонщика в живот, что тот согнулся пополам. Увидев это, Оленюк бросился к Бурому и собирался уже разрядить в него всю обойму, но вовремя одумался – еще одну случайную пробоину самолет бы просто не выдержал. И тогда сыщик стал наносить пистолетом удары по телу угонщика.
В это время со своего места вскочил Ткачук и подбежал к первой пробоине. В руке у чекиста был журнал «Аэрофлот», который он использовал как заплатку – приложил к пулевому отверстию. То же самое сделал и другой чекист, заткнув второе отверстие газетой. А экипаж, получив сигнал экстренной тревоги начал немедленное снижение самолета из-за внезапно наступившей разгерметизации салона до отметки в з тысячи метров.
Тем временем Оленюк ударом пистолета в голову отбросил Бурого назад. Однако рука угонщика не выронила оружие и его дуло оказалось на уровне груди сыщика. Еще мгновение и новый выстрел должен был завершить земную жизнь старшего инспектора киевского угро Власа Оленюка. Но тот оказался проворнее. Его палец лег на курок чуть раньше, чем это сделал угонщик. В следующую секунду раздался бесшумный выстрел, который упредил выстрел Бурого буквально на доли секунды. Пуля угодила террористу в глаз, вышла через затылок и пробила обшивку туалетной комнаты, которая находилась в передней части фюзеляжа.
