Крах, пришедший раньше и имеющий последствия серьезнее, чем ожидалось, оказался самым сильным в индустрии производства полупроводников и остальном мире высоких технологий. Финансовые показатели Intel резко упали впервые за историю компании. Компания, достигшая почти 100-процентного роста годового дохода с момента основания тринадцатью годами ранее, внезапно увидела, как он падает – с 855 млн долларов в 1981 году до 789 млн долларов в 1982 году, и весь 1983 год потребовался, чтобы вернуться к доходу двухлетней давности. Это произошло, несмотря на появление на рынке нового ПК IBM, который быстро привлек внимание мира и дал компании IBM лидерство на техническом рынке.
Еще более разрушительным этот спад сделало то, что он случился одновременно – и даже помог это усилить – с разорением компаний в области успешно развивающегося бизнеса производства дисковых накопителей. В 1980 году более 150 компаний, производящих винчестер-накопители, попытались воспользоваться растущей потребностью производителей ПК в массовых запоминающих устройствах. Не все были успешны, и, когда индустрия производства ПК подверглась собственному процессу разорения компаний (к примеру, давно забытые производители ПК первого поколения Адам Осборн и Клайв Синклер, которые были раздавлены успехом Apple), крах пришел очень быстро и был очень жестким. В конечном итоге на рынке остался лишь десяток производителей жестких дисков, что выравнялось с количеством производителей компьютеров.
Индустрия полупроводников также столкнулась с разорениями, когда проигравшие претенденты на подписание контракта с IBM и другими производителями компьютеров стали отступать, пытаясь удержаться хотя бы на менее крупных рынках. Так, компании National Semiconductor, Texas Instruments, Fairchild, которые были основными игроками в области создания микропроцессоров несколькими годами ранее, переключились на производство микроконтроллеров или маломощных процессоров для потребительской и промышленной продукции. Компания Zilog, у которой была лучшая архитектура процессоров в серии Z80, предприняла похожий шаг, чтобы не мешаться под ногами у Intel, начав работу над созданием и производством собственного микроконтроллера, Z8.
К моменту окончания этого спада большинство из этих компаний, несмотря на то, что говорили их балансовые отчеты, старались изо всех сил удержаться на рынке полупроводников, а некоторые уже практически прогорели. К концу десятилетия компания Zilog была уже почти забыта, и она пыталась продолжать существование за счет создания микросхем для часов, игрушек и других мелких приспособлений. Fairchild, одна из сильнейших компаний в этой области, была выкуплена компанией National Semiconductor, которая сама пыталась найти себе применение. А крупнейшее структурное подразделение Texas Instruments стало юридическим отделом National Semiconductor, которое предъявляло иски всем другим компаниям, производящим полупроводники, обвиняя в плагиате патентов интегральных микросхем.
Только один производитель полупроводников был достаточно крепким и пострадал меньше всех во время спада 1981–1983 годов. Это была компания Motorola. После разгрома в конкуренции с Intel за контракт с IBM на ПК Motorola мгновенно вернулась на рынок. В 1979 году (в то время как Голубой Гигант хвалил модели 8086/8088 компании Intel) Motorola готовилась раскрыть одну из лучших микросхем в истории их создания: модель 68000.
Считается, что если бы Motorola ускорила выпуск 68000 или IBM работал бы помедленнее, то история индустрий полупроводников и ПК могла сложиться иначе. На самом же деле если IBM и заметил 68000, то вряд ли стал бы использовать его в своих ПК. В тот момент, рискуя всем в попытке войти в новую индустрию, Голубой Гигант не был заинтересован в лучшей микросхеме в мире; он хотел производительности высококачественной продукции в больших объемах и большую поддержку, что и нашел в компании Operation Crush и модели 8088.
Однако весь остальной цифровой мир смотрел на 68000 – 16-битный процессор, способный выполнять до 2 миллионов вычислительных операций в секунду, – и замирал. IBM, может, и внедрял Intel 8088 в свои компьютеры, но остальной мир начал внедрять Motorola 68000 практически во все остальное, в особенности в автомобили. Когда пришел крах 1981 года, именно клиенты в лице ведущих компаний помогли компании Motorola справиться с ним без особых усилий. Более того, компания даже зарабатывала деньги в этот период, когда продажи выросли с 1,2 млрд до 1,6 млрд долларов в 1983 году без особых убытков. Такой успех позволил фирме искать покупателей в других отраслях. В частности, она создала собственную версию модели 8088, 8/16-битный 6809, и начала искать новых клиентов на электронном потребительском рынке на Дальнем Востоке. Компания начала экспериментировать с применением микропроцессоров в области телекоммуникаций – шаг, который будет иметь огромное значение через 15 лет при развитии мобильного телефона.
Intel мог только наблюдать за успехами Motorola, стиснув зубы. У них в руках был самый важный контракт в истории высоких технологий, но он только начинал подниматься и не приносил достаточного дохода, чтобы восполнить пробелы в других сферах их деятельности. Процессоры были достаточно наболевшим вопросом, но сфера микросхем теперь, когда пузырь лопнул и микросхемы были в избытке и отдавались почти даром, стала катастрофой.
У Intel были важные проекты по созданию новых процессоров, но компания инвестировала бо́льшую часть капитала в строительство новых заводов по всему миру. Более того, в середине 1980 года еще не было известно, насколько серьезным и долгим будет «всплеск». Поэтому, несмотря на прибыль компании Motorola, рассудительность говорила о том, что Intel следовало на время уйти в тень – урезать траты, временно уволить сотрудников, отложить разработку новой продукции и заморозить новые проекты строительства.
Именно это Intel и сделала в 1974 году, когда компания объявила о «великой приостановке». У компании был завод («Алоха-4», расположенный в одноименном местечке неподалеку от Портленда в штате Орегон), находящийся в процессе строительства. Пришлось приостановить данный процесс. Результатом стало незаконченное, пустое здание с грязными окнами, охраняемое одним доберманом и увековеченное в истории Intel как «Конура Алоха».
Однако когда настало время принятия, пожалуй, самого важного и ответственного решения за всю карьеру Энди, он решил выбросить стандартный сценарий развития индустрии и пойти на огромный риск для компании, руководство которой он только что взял на себя. Это стало Самой Большой Ставкой Энди Гроува. И, что было более удивительным, Гроув (еще не совсем профессионал в работе, менее 25 лет в Америке), получив наконец власть, о которой он мечтал, не обязан был так стараться и рисковать. Все указывало на то, что ему просто нужно быть консервативным и осторожным, не ставить на карту все, чего он только что добился. Но, как замечали раньше и заметят потом, тяжелые времена и большие угрозы, казалось, лишь делают его смелее и увереннее в себе. И он никогда больше не будет настолько смелым, как в этот момент – когда столько всего было на кону.
