Итак, закончилась Проскурово-Черновицкая операция войск 1-го Украинского фронта. Говоря о ее значении, хочу вновь отметить, что на юго-западном стратегическом направлении гитлеровское командование сосредоточило наиболее боеспособные войска, в том числе свыше 70% танковых дивизий, имевшихся на советско-германском фронте.
С конца 1943 г. до середины апреля 1944 г. командованием группы армий "Юг", генеральным штабом и верховным командованием гитлеровцев был исчерпан весь запас методов и форм вооруженной борьбы, накопленный прусской разбойной военщиной, но итог был один - поражение, крах. Ни крупные водные преграды, ни мощные оборонительные рубежи, ни короткие и внезапные удары танковых клиньев в сочетании с массированным применением авиации для отсечения и уничтожения выдвигавшихся вперед войск Красной Армии, ничто другое не давало положительных результатов. От колоссальных танковых клиньев, применявшихся гитлеровцами в начале войны, против которых мы нашли средство борьбы и выстояли, они перешли к своего рода "клинышкам", которые были применены ими, например, в январе 1944 г. против нашей 38-й армии в районе Липовца. Это означало не что иное, как приближавшуюся катастрофу.
Гитлеровское командование, не преуспев в попытках удержаться на Правобережной Украине, стремилось обеспечить себе хотя бы кратковременную передышку. Но и этого не могло добиться. Все козыри политических и военных руководителей фашистской Германии были биты на юге нашей страны искусными действиями советских войск, возглавляемых талантливыми военачальниками. Красная Армия вышла на государственную границу с Чехословакией и перенесла боевые действия на территорию королевской Румынии.
По признанию одного из бывших гитлеровских генералов, фон Бутлара, поражение, нанесенное немецко-фашистским войскам в марте-апреле 1944 г., "на южном участке Восточного фронта привело немцев к огромным и напрасным потерям"{197}. А другой, Типпельскирх, писал, что это было "тяжелое поражение обеих групп армий. С того времени, когда немецкие армии шли тернистым путем от Волги и Кавказа, отступая к Днепру, это было их самое крупное поражение. Даже такие искусные полководцы, как Манштейн и Клейст, не смогли спасти немецкие войска"{198}.
Успехи советских войск были огромны. Выходом в предгорья Карпат стратегический фронт немецко-фашистских войск на востоке был расколот на две части.
Свободолюбивые народы всего мира радовались успехам Красной Армии.
Победа на Правобережной Украине заняла особое место в летописи Великой Отечественной войны. Тот факт, что вслед за угольными шахтами Донбасса, рудниками Криворожья и Никополя, металлургическими заводами Юга враг был изгнан с плодородных земель между Днестром и Прутом, означал также увеличение наших ресурсов для освобождения всей советской территории, для полного разгрома гитлеровской Германии.
Радостная весть о новой победе воодушевила и тружеников тыла, весь советский народ, стремившийся обеспечить свою родную армию всем необходимым для разгрома захватчиков. В многочисленных письмах на фронт и высказываниях делегаций трудящихся, прибывавших в войска, звучали благодарность и восхищение успехами советских воинов и вместе с тем наказ полностью уничтожить фашистскую чуму.
Особенно яркими и впечатляющими были встречи наших воинов с населением освобожденных городов и сел. Женщины, дети, старики со слезами радости обнимали освободителей и благословляли на новые ратные подвиги.
Каждый стремился помочь советским воинам в их боевых делах. Особенно ценной была организация местным населением транспортировки боеприпасов для наступающих частей. В условиях распутицы, когда мы и артиллерию, особенно противотанковую, перевели на конную тягу, помощь местных жителей в перевозке снарядов имела для нас большое значение.
Они же несказанно радовались тому, что могут хоть что-нибудь сделать для своей родной армии-освободительницы. Мужчины просили о зачислении в воинские части, чтобы личным участием в боях приблизить час окончательной расплаты с врагом за все его зверства.
Следует сказать, что войска 38-й армии, освобождая советскую территорию, не увидели большой разницы между теми районами, которые находились под временной оккупацией немецко-фашистских войск, и теми, которыми управляла румынская военная администрация. Насилие, мародерство и грабеж осуществляли также и румынские фашисты. Румынский генеральный штаб еще в 1941 г. по заданию совета министров организовал массовое разграбление имущества Советского государства, варварски расхищал собственность советского народа. Им была создана целая система государственно-грабительских организаций сначала по расхищению богатств Одессы, а затем Крыма, Донбасса и "специальная группа для Москвы". Каждая такая организация имела в своем составе несколько батальонов, несколько саперных рот, роты шоферов и пожарных, автогенные группы, группы "специалистов" по художественным ценностям. Они руководствовались специальным "Наставлением". Вот что, например, в нем говорилось о технике и приемах грабежа художественных ценностей: "Все произведения искусства и художественные ценности надо собирать в строжайшей тайне, не привлекая внимания. Желательно, чтобы картины вывозились вместе с рамами. Если это невозможно, следует вырезать их из рам бритвой и свертывать в трубку. Произведения искусства и национальные ценности надо вывозить только в румынских санитарных поездах в пункты по адресу генерального штаба, который направит их к месту назначения по степени их важности"{199}.
"Наставление" предлагало в срочном порядке изъять в оккупированных районах рентгеновскую аппаратуру, зубоврачебные и хирургические инструменты, фармацевтические материалы и готовые лекарства, упаковать в ящики из-под боеприпасов и объявить все это военными трофеями. Оно предписывало вывозить в Румынию продовольствие, одежду, скот, оборудование заводов.
Гитлеровские вассалы ограбили и обездолили советских крестьян. Они увезли плуги, бороны, культиваторы, молотилки, веялки, телеги, сбрую, даже мотыги, лопаты, вилы. Они не брезговали и домашней утварью, тащили посуду, ложки, ножи - словом, все, что попадало под руки. Румынские фашисты во главе с Антонеску в течение трех лет поставляли пушечное мясо Гитлеру, который, кстати, мало считался со своими сателлитами и даже не информировал их о положении на советско-германском фронте.
В этом отношении любопытно содержание письма, которое Антонеску направил Гитлеру 26 марта 1944 г. по возвращении из ставки последнего.
"Вернувшись сегодня в свою страну, - писал он, - я нашел, что положение выглядит совершенно иначе, чем мне это казалось, когда я был в верховном командовании вооруженных сил.
