По окончании курса учения далай-лама получает высшую ученую степень по богословию по тому же порядку, как и другие ламы, но, понятно, с более обильной раздачей денег монастырям и более осторожными вопросами со стороны диспутирующих с ним ученых лам, назначенных наперед. После сего 21—22-летнего возраста далай-лама вступает как бы в зрелый и самостоятельный возраст; но мы должны упомянуть, что начиная с 1806 г. сменилось 5 далай-лам. Нынешний, по счету тринадцатый, Тубдан-чжямцо, родился в 1876 г., и, следовательно, в настоящее время ему 27 лет. Годов 6–7 тому назад он вступил в борьбу со своим регентом, знатнейшим из тибетских хутухт – дэмо, и из нее вышел победителем, благодаря чему, без сомнения, избежал участи своих четырех предшественников, погибших в разных возрастах часто вследствие насильственной смерти, причиняемой регентами и представителями других партий, старающимися остаться подольше у власти.
Настоящий далай-лама обвинил дэмо-хутухту в составлении заклинаний против его жизни, конфисковал его громадное имущество, а самого посадил под строгий домашний арест в отдельной комнате, где дэмо-хутухта оказался задушенным в один истинно прекрасный осенний день 1900 г. Сам далай-лама принял на себя верховное правление Тибетом, и одним из выдающихся его предприятий является отмена смертной казни, сильно практиковавшейся при регентах. По-видимому, он вообще очень энергичный и готовый на хорошее человек с достаточной любознательностью.
Вторым лицом ламаистской иерархии является банчэн-эрдэни, живущий в монастыре Даший-Лхунбо Цзанской провинции. Первым банчэнем-эрдэни является лама Ловсан-Чойчжи-чжалцань, родившийся в 1570 г.
Этот ученый лама был наставником четвертого и пятого далай-лам, причем сыграл немаловажную роль в политических делах, послуживших к возвышению власти далай-лам. Официальный титул банчэн-эрдэни и императорскую грамоту с печатью получил лишь третий банчэн, Балдан-ешей, в 1780 г. на аудиенции в Пекине. Ныне живет шестой перерожденец, родившийся в 1882 г. и, следовательно, имеющий ныне 20 лет от роду.
Если в официальной власти банчэн уступает далай-ламе, то в воззрении ламаистов он несравненно выше его по своей, так сказать, святости. В особенности он чтим как будущий царь «священной войны Шамбалы»[113], в которой он будет главным предводителем.
Далай-ламу принято называть и чжамгон-тамчжад-чэнба («всеведущий предмет веры»), но такое название тибетец придает всякому чтимому им знатному ламе-перерожденцу, так как религиозное обаяние далай-ламы, вследствие его малодоступности, меньше действует на верующих, чем авторитет ламы, с которым они постоянно поддерживают отношения. Поэтому в местностях, более удаленных от Лхасы, далай-ламу знают лишь как верховного правителя Тибета, а религиозное чувство мирян направлено к местному патрону, безразлично, к какой бы секте он ни принадлежал.
Кстати заметим здесь, что господствующим в Центральном Тибете является учение Цзонхавы, но оно, вступив в борьбу с другими сектами в первый период своего распространения, ныне уже совершенно примирилось и сделалось, по меньшей мере, индифферентным к ним. Современный ламаист вообще и тибетец в частности с одинаковым решительно благоговением и верою относится к предметам поклонения разных сект. Даже верховное правление Тибета с далай-ламой во главе часто обращается за исполнением заклинаний к представителям старой «красношапочной» секты. Простой народ, конечно, делает это по своей неразвитости и суеверию, но такое объяснение неприложимо к верховным представителям «желтошапочников». Обращение их к другим сектам, по нашему мнению, делается из политических видов удовлетворения суеверных потребностей народа и оправдания себя перед ним в случае народных бедствий и неудачных случаев в политике.
Верховное управление страной находится в руках совета под председательством далай-ламы, называемого дэвашун. Главная часть этого совета состоит из четырех галонов, т. е. сановников, назначаемых китайским императором, совещание коих происходит в особой канцелярии гашаг, т. е. приказном доме.
Они назначаются из выдающихся аристократических домов, причем трое из них бывают светского и один духовного звания. Для местного управления страной из дэвашуна высылаются правители, обыкновенно по двое с одинаковыми полномочиями – один духовный, другой светский. Часто уезды отдаются на откуп, который состоит в том, что арендатор, правя по известным обычаям, должен вносить в казну определенную сумму деньгами или натурой. Обыкновенно откупщиками являются члены верховного управления, которые высылают в уезды своих людей.
В последнее время центральное правление, по-видимому, стало стремиться к «собиранию земли», с какой целью под разными предлогами отбирает у монастырей участки или выкупает с выплатой ежегодных доходов.
Вообще делами Тибета правит наследственная аристократия, будет ли то сын, наследующий права отца, или перерожденец, наследующий права своего предшественника. При строгой замкнутости родовой аристократии, не смешивающейся с простым классом, центральное правление Тибета при всем своем совещательном характере должно быть названо аристократической олигархией.
Мы сказали, что председателем центрального правления является далай-лама; естественно возникает вопрос: «Кто же заменяет его после смерти до времени избрания нового перерожденца и далее до его совершеннолетия?» Действительно, этот вопрос возник впервые в 1757 г. после смерти седьмого далай-ламы, и разрешение его состояло в том, что властью китайского императора был назначен регент под официальным названием «правителя далай-ламского казначейства» с титулом номун-хан. Сами тибетцы называют его в письменности «наместником хана», а в обыденной речи просто «тибетским ханом». Первым регентом был назначен знатнейший из дэмо-хутухт, и после этого регентами назначались только знатные хутухты.
Суд и вообще все административные дела основаны на взяточничестве, разбирательство дела – на пытках посредством плетей и других средств, между коими самым жестоким считается прижигание горячим сургучом; применяются смертная казнь посредством утопления, тюремное заключение, ссылка с отдачей в рабы, ослепление, отрезание пальцев, вечные кандалы и колодки, наказание плетьми.
Постоянного войска, живущего на содержании от казны, – 4 тысячи. Вооружение его состоит из пик, фитильных ружей с рожками и луков. Для защиты – шлем, украшенный перьями, небольшой плетеный щит и у некоторых панцири. Войско, по-видимому плохо дисциплинированно. Заведуют им дайбоны, назначаемые из высшей аристократии. Солдаты в обычное время живут по домам в деревнях и лишь периодически собираются к постовым пунктам, где производят им смотры, состоящие в обучении пальбе холостыми зарядами и из луков. Войско делится на конницу и пехоту. Если тибетцы восточных провинций склонны к грабежам и разбойничьим набегам, то центральный тибетец не любит воинских подвигов, он гораздо миролюбивее и более привержен к мирным трудам, причем воинскую повинность считает излишней и мешающей домашним занятиям. Поэтому очень часто приходится видеть, как солдат, идучи на смотр или возвращаясь с оного, прядет шерсть, или простегивает подошву сапог, или, наконец, вертит ручной цилиндр с молитвами, или перебирает четки.
