В заключение скажем, что, выехав из Лхасы в обратный путь 10 сентября 1901 г., я мог прибыть в гостеприимный дом нашего ургинского консульства только 5 апреля 1902 г., вследствие неблагоприятно сложившихся для меня обстоятельств в пути, говорить о коих здесь не стоит.
Теперь позволю себе выразить мою благодарность совету Императорского Русского Географического общества с его маститым вице-председателем Петром Петровичем Семеновым во главе за данную мне возможность посетить Центральный Тибет.
Дневник поездки в Монголию в 1895 г.
После окончания Читинской гимназии Г. Ц. Цыбиков в 1893 г. поступил на медицинский факультет Томского университета. По прошествии первого учебного года он вернулся домой и весь следующий год готовился к поступлению на Восточный факультет Петербургского университета. В это время он совершил поездку в западные районы Халха-Монголии, во время которой вел дневник. К сожалению, в авторской рукописи отсутствуют страницы 1–4 и 23–24.
[…] Рассказывают о кладах, которые будто бы находят в земле. Один из них – в горе, по левую сторону речки Хары. Большая скала, в которой находится большая щель. В этой щели, саженях в 10, виден замок ящика.
В полдень с одним монголом ездил на охоту за дзеренами. Их очень много. Промах. Один из монголов, переправлявшихся через реку, совсем надоел своими просьбами: просит платок, половину полотенца, сахару и т. п., все в грубых словах. Говорят, опытный вор. Найден провожатый.
3 июня. День выезда. С утра сборы. Просьб при выезде бесчисленное множество. Шабаганца – хозяйка (монахиня) очень жадна до чужой собственности. Наконец, выехали. Не успели отъехать 2 версты, как свалились вещи с вьючной лошади и я. Думал, что пришел конец седлу, коню и пр., но хорошо, что кони оказались смирными, и прошло удачно. Тем не менее в конце пути лишились седла вьючной лошади и едва добрались до юрты провожатого, где взяли седло. Однако ж провожатый несколько дерзок. Он в двух юртах почти самовольно раздал все костное мясо, но до поры до времени что делать. Переехали вброд через речку Хару. Вода невелика.
Хит Дара-Эхэ находится по левую сторону речки Хары, в верстах 3 от русла реки, на южном склоне небольшого бугра, место песчаное. Этот хит состоит из главного центрального храма, 4 дуганов и окружающих их немногочисленных домов лам. Постоянно живет в хите 50 лам, а во время хуралов набирается почти до 500. Центральный храм построен, как говорят, лет 40 тому назад китайскими мастерами, отделка прекрасна. Но краски смываются и этим пачкают белую каменную стену. Ограда храма также каменная, и внутри нее находится несколько построек, принадлежащих главному сумэ.
На задней стороне главного храма находится субурган[114], сделанный из увесистого камня, с железными скрепами. Внутри шутэн-сумэ посреди многочисленных бурханов установлен главный бурхан, в честь которого построен храм, это – Дара-Эхэ. Скульптура Дара-Эхэ сделана в китайских мастерских. В хите пребывал хубилган[115] Дара-Эхэ. Его теперь нет в хите: он уехал в Эрдэни-цзу[116], куда собрались многочисленные хубилганы по случаю прибытия богдогэгэна-хутухты Чжибзан-Дамбы[117]. Дара-Эхэ – молодой лама лет 20. Ночевали в бедной юрте шабаганцы.
4 июня. Погода дождливая. Вообще все, стар и мал, просят так называемый жахирос, хихирос, жихирос, всячески коверкая, очевидно, русское слово «папиросы». Встретился с типом – собирателем сведений о монголах, обитающих на чужбине. Он, по его словам, и был послан сюда начальством для собирания сведений о монголах – «однородцах». Очевидно, хочет побираться, говорит, что он, чтобы попасть сюда, нанял коня, съел барана, словом, сильно потратился. Поэтому сначала потребовал от меня 5 ланов, затем убавил сумму до 3 и в конце концов, принужденный отчасти обстоятельствами, согласился на вещи стоимостью в 11 плиток чая, а именно 1 плитку чаю и 12 аршин ткани суятбу. Поедет с нами молиться в Амур-Баясхаланту.
Переправлялись вброд через Орхон; удачная встреча с местным монголом-ламой позволила переправиться благополучно. По обе стороны Орхона монголами посеяно много хлеба – проса. От Орхона поднимались вверх по реке Барун-Будун, в верховьях которой встречаются хлебные поля. В 5 часов, порядочно проголодавшись, подъехали к юрте одного дугана на этой же речке и ночевали по случаю ненастной погоды. В хите Дара-Эхэ 4 аймака[118]: Дэдэкэдлин, Шутэну, Зогой, Бизая.
5 июня. Выехали часов в 5 утра. Перевалили через хребет и двигались в тенистом лесу из лиственницы и березы. Ближе к Амур-Баясхаланту места менее травянистые по случаю засухи. Местные жители заняты овцеводством и скотоводством в большей степени, чем на Орхоне и Барун-Будуне, где основное занятие хлебопашество. Отдохнув в монгольской юрте, часов в 5 вечера мы приехали в Амур-Баясхаланту и остановились, благодаря провожатому, у гэлэна аймака Зогой.
Амур-Баясхаланту. При подъезде с южной стороны он поражает своей величиной по сравнению с другими монгольскими хитами. Издали виден дуган Цокчэна. Хит этот расположен на южной стороне высокого лесистого хребта. На северной горе сложена молитва om-ma-ni-padme-hum из белого камня, видна она издалека. Хит не отличается от других монгольских селений этого типа: тесные, отчасти грязные улицы со смежными дворами и летними домиками, но крыша их не из черепицы, как в других местах, а из лиственничной коры и теса.
Молились снаружи у дугана Цокчэна и субурганов. Чтимые святыни находятся в центре хита, окруженные каменной стеной. Место искусственно поднято в несколько ярусов. У самых ворот ограды, у 2-й стены, находится сумэ Эрлик-хана, за 1-й оградой, по обе стороны спереди, – 2 цан-нидских дугана, за 2-й оградой, на искусственном возвышении, – прекрасный дуган Цокчэна. У основания он сплошь устлан камнями, состоит из 3 этажей, снаружи 1-й этаж укреплен на частых толстых столбах с каменными основаниями; карнизы отделаны прекрасно, со всеми украшениями китайской архитектуры и сплошь обтянуты проволочною сетью.
За сетьми видны все рисунки золотых драконов в кругах, облака и т. п. Затем, за 3-й стеной, находится Гол-цзу[119], а по обе стороны от него – субурганы Ундур-гэгэна и 4-го хутухты. Место возвышено, к нему всюду ведут каменные лестницы. Снаружи субурганы не так поражают своей красотой. Построены по одному образцу: на каменных фундаментах из кирпича, по углам 4 гранитных невысоких столба. По обе стороны от наружных дверей, на особо устроенных над окнами подставках, висят свернутые тигровые шкуры – почетные знаки хутухт. Очевидно, эти шкуры были еще при жизни хутухт, покоящихся в этих субурганах, потому что очень уж они ветхи. За 4-й стеной – лабран-богда, или дворец. В архитектуре я впервые заметил по углам крыши наверху изображения бога на птице [петухе], льва, собаки или волка, лошади (?), рыбы, всего до 7 изображений, но высота не позволила их разглядеть.
