Вот как идея, столь занимавшая автора "Строгого юноши", представлена в историческом аспекте.
"Витте приводит рассказ Николая о том, как Вильгельм II, будучи еще наследным принцем, однажды, когда императора Александра Третьего провожали из Берлина, бросился отнимать плащ у казака, который тот держал, готовый подать императору. Он сам решил подать его императору"1.
Писатель-философ Юрий Карлович не ограничивается эмпирическим наблюдением. Он делает широкие (и совершенно правильные для огромного большинства людей) обобщения.
"Эта давняя идея поклонения избранному, поклонения вождю, властителю. Идея беспрекосло-вной дисциплины, радостного уничиженного служения старшему"2.
1 Юрий Олеша. Ни дня без строчки. Из записных книжек. М., 1965, с. 182.
2 Там же.
Юрий Олеша принадлежал к той категории писателей, которые пишут не разные книги, но разные главы одной книги. Такие книги пишутся всю жизнь.
Герои в главах этой книги жизни выглядят не одинаково, они могут быть молодыми или старыми, победителями или побежденными, но задача, возложенная на них, не меняется.
В книге, которую писал Юрий Олеша в 1927 году, была глава под названием "Зависть", в 1934 году была глава под названием "Строгий юноша".
"Строгий юноша" это "Зависть" новой эпохи.
Со "Строгого юноши" в творчестве Юрия Олеши начинается литература 30-х годов, литература, которой уже не было.
В то время когда многие писатели еще умели писать хорошо и когда это даже не запрещалось, Юрий Олеша, который всегда делал только то, что другие, тоже писал хорошо. Он даже немного перестарался. Правда,не так, как Мандельштам или Ахматова, или Пастернак, но несколько талантливых страниц все-таки водилось за ним. Это были страницы лучшей его книги - "Зависти", и за них он расплачивался всю жизнь.
Но я не хочу доводить вас до отчаяния. Юрий Олеша, к счастью, был не из тех людей, которые любят невинно страдать. Он стал сразу же исправляться, то есть писать, как все в начале 30-х годов, то есть - плохо. Но несколько прекрасных страниц "Зависти" были написаны, и с этим уже ничего нельзя было сделать и этого ему никогда не простили.
Вся история с этими проклятыми страницами произвела на Юрия Олешу отталкивающее впечатление.
Он сдавался. Он понял, как неуместно легкомысленное отношение к окружающей действительности.
Через десять лет после "Трех толстяков", после того как уже были написаны "Зависть", "Вишневая косточка" и "Список благодеяний", на всех парах въехал орган Центрального Комитета Союза рабочих железнодорожного транспорта "Гудок" в творческую жизнь Юрия Олеши.
То, что было лишь предчувствием в романе, в сценарии выросло, созрело и расцвело.
Предчувствия не обманули художника.
Неразрешимую, незаконченную и противоречивую "Зависть" писатель пытался разрешить и закончить в "Строгом юноше".
Но значительность романа была именно в том, что его неразрешимость и противоречия оставляли надежду.
В "Строгом юноше" все решено, противоречия отсутствуют, концепция перечеркнута и надежда утрачена.
Все начинается сначала. В новой главе книги, которую Олеша писал всю жизнь, снова обсуждается список чувств. Только теперь этот список предлагают положительные герои.
Шел год 1934-й, год убийства Кирова, начала массового уничтожения людей, создания Союза Писателей СССР. Для того чтобы убивать людей, создавать творческие союзы, нужно было воспитать сильных, здоровых, смелых, бодрых, выносливых и готовых на подвиг людей. Наступило время, когда социально-эстетические проблемы становятся лишь частью обширного комплекса готовности к труду и обороне ("ГТО").
Обширный комплекс ГТО развертывается в "Строгом юноше", написанном в 1934 году, не сразу. Начинается он с портрета идеального комсомольца, образцовой особи нового мира. Этот гражданин выглядит так: "Светлые глаза, светлые волосы, худощавое лицо, треугольный торс, мускулистая грудь, - вот тип современной мужской красоты"1.
Такая красота связана с оружием, с войной. "Из-под кожаного козырька шлема пилота, как правило, смотрят на вас серые глаза... когда летчик снимает шлем, то перед вами блеснут светлые волосы... танкист тоже оказывается светлоглазым"2.
(Это было написано через год после прихода к власти нацистов в Германии и через 17 лет после прихода коммунистов к власти в России.)
За комплексом физических качеств следует сентенции, которые должны популярно разъяснить некоторые психофизиологические идеи: "...если желания не исполняются, тогда человек делается несчастным. Нельзя подавлять желания. Подавленные желания вызывают горечь. Есть такая теория"3.
После столь обстоятельной подготовки Олеша приступает к главному. Главное выглядит так:
"- Он составил третий комплекс ГТО...
- Какой же это комплекс?
- Моральный... Комплекс душевных качеств. Какие душевные качества должен выработать в себе комсомолец?.. Скромность. Это, во-первых. Чтобы не было грубости и развязности. Дальше: искренность. Чтобы говорить правду. Дальше: великодушие... Щедрость. Чтобы изжить чувство собственности... сентиментальность... чтобы не только марши любить, но и вальсы... жестокое отношение к эгоизму... целомудрие...
- Так ведь это буржуазные качества.
- Нет, это человеческие качества.
- Что это значит человеческие?..
- Буржуазия извратила эти понятия. Потому что была власть денег.
- А раз теперь власти денег нет, то все эти чувства получают свою чистоту"4.
1 Юрий Олеша. Строгий юноша. Пьеса для кинематографа. В кн.: Юрий Олеша. Избранное. М., 1936, с. 211.
2 Там же.
3 Юрий Олеша. Строгий юноша. Пьеса для кинематографа, с. 227. Имеется в виду теория З. Фрейда. ("Лекции по введению в психоанализ". М., 1928, с. 222-237).
4 Там же, с. 219-220.
Как раз в это время происходил бурный расцвет исторического жанра в советской литературе: все чаще стали появляться произведения о любви к людям, гуманизме, доброте, человечности.
В списке, приведенном в "Зависти", преобладают плохие чувства, потому что этот список составлен представителем старого мира. В списке, приведенном в "Строгом юноше", преобладают хорошие чувства, потому что список составлен представителем нового мира.
"Моральный комплекс ГТО" перечисляет необходимый минимум достоинств человека бесклассового общества. Может быть, следовало бы что-либо добавить? Может быть, что-либо убрать? Может быть, может быть. Только это все совершенно безразлично, все это не имеет никакого отношения к делу, к героям, к произведению, потому что все эти достоинства не влияют на сюжет произведения и характеры героев. Они (достоинства) существуют сами по себе, а сюжет и характеры тоже сами по себе. Замечательные душевные качества (скромность, великодушие, искренность) повешены на человека, как плакаты на стену. Их можно снять, можно заменить другими. Можно вообще держать свернутыми в трубочку. Стена от этого не потерпит никакого ущерба и не претерпит никакого превращения.
