— Да, они поспешили, а вот мы прозевали. Надо быть еще бдительнее! — говорили летчики.
Через несколько дней на познанский аэродром приземлился «ЛИ-2». Дверь самолета распахнулась, и на землю соскочил Фомин, а за ним — Давид с Кнопкой на руках. Зорьки не было видно: оказывается, она была убита случайным выстрелом. Жаль было медвежонка. Сколько раз его забавные выходки заставляли нас ненадолго забывать о тяготах тревожной фронтовой жизни.
…Из района Познани мы вылетали на охоту километров за 175 в тыл врага на малой высоте — на пределе горючего. Глядя вдаль, на немецкую землю, я думал о Родине. Вспоминались пепелища, села, сожженные немецко-фашистскими захватчиками. Развалины наших и польских городов…
В начале февраля войска нашего фронта, успешно продвигаясь на главном направлении, вышли на Одер, форсировали его и захватили плацдармы на левом берегу севернее и южнее Костшина (Кюстрина). Этот старинный польский город у впадения Варты в Одер был превращен фашистами в сильный узел обороны, и с ходу его взять не удалось. Немцы упорно сопротивлялись, и наши наземные войска вели кровопролитные бои, закрепляя и расширяя плацдармы.
Началась распутица. К нашей великой досаде, мы отстали от наземных войск. Радиус действия «Лавочкиных» не позволял вылетать на задание к Одеру.
К полудню туман рассеивался, но низкая облачность мешала перелету на новый аэродром. А промежуточных аэродромов с бетонированным покрытием не было до самого Одера.
Авиация противника резко активизировала свои действия. Немцы использовали свою аэродромную сеть — бетонированные аэродромы Берлинского района противовоздушной обороны. К тому же условия погоды были в том районе лучше, и немецко-фашистские бомбардировщики, налетая группами в 50–60 самолетов, обрушивали удары по плацдармам, переправам и подходящим войскам наших армий. В районе кюстринских плацдармов противник временно захватил господство в воздухе. Тяжело приходилось нашим зенитчикам. Прикрытие с воздуха для наших армий уже стало жизненно необходимым.
Немцы пытались остановить продвижение наших войск на Берлин и подтягивали крупные резервы.
…Несмотря на тяжелые условия, наши войска успешно завершили Висло-Одерскую операцию, выполняя задачу, поставленную Ставкой: освободить от немецко-фашистских оккупантов Польшу, выйти к Одеру и перенести военные действия на территорию фашистской Германии.
И вот наконец мы получили приказ: вылететь на аэродром севернее Костшина (Кюстрина). В шести километрах от него по Одеру проходит линия фронта, на другом берегу реки — наш плацдарм. Берлин в восьмидесяти километрах. Мы стали тщательно изучать маршрут, район нового аэродрома, уточняли линию фронта.
На аэродром южнее Костшина уже прорвался один полк на «ЯКах». Он вел тяжелые воздушные бои, отражая налеты. Да и аэродром по нескольку раз в день штурмовала немецкая авиация, и среди летного состава были потери даже на земле. Наша помощь требовалась срочно. Но нам сообщили, что аэродром, предназначенный для нас, грунтовой и еще не подсох. Да и погода на маршруте нелетная: над Северогерманской низменностью по-прежнему туманы. Передовая команда БАО и техсостав были отправлены туда на машинах.
Обычно истребители базируются ближе к линии фронта, а бомбардировщики — дальше. На наш же аэродром в Познани сели бомбардировщики и как бы нас вытеснили.
— Наседают на нас бомберы, — шутили летчики. — Пора нам убирать шасси.
Наконец Топтыгин, тоже уехавший на новый аэродром, прислал телеграмму: «Передовая команда добралась благополучно, аэродром готов для приема полка».
И командир решил послать меня первым парой с Титаренко: я должен, уже как летчик, определить погоду на маршруте, оценить обстановку в районе плацдарма, выяснить, каковы подходы к аэродрому с воздуха, пригоден ли он для посадки.
Вырулить на бетонную полосу трудновато — колеса застревают в грязи. Но вот мы в воздухе. Сначала низкая облачность прижимала к земле. Затем прояснилось.
Аэродрома еще не видно, но невдалеке от того места, где он должен находиться, над переправами появилась большая группа «фокке-вульфов» — самолетов пятьдесят. Наши зенитчики вступили в единоборство с воздушным врагом.
Образовался как бы купол из разрывов зенитных снарядов. Вот где наша помощь нужна! Но вступать в бой — значит, себя обнаружить, а может, и помешать перелету полка.
Неприятно заходить на аэродром, когда близко самолеты противника. Но немцы нас не заметили: мы летели на бреющем над лесом, и наши самолеты как бы сливались с фоном местности. Внимательно следя за воздухом, ищу аэродром. Вот он, среди деревьев. Еще несколько дней назад он входил в систему берлинской противовоздушной обороны: фашисты рассредоточивали свои самолеты на грунтовых аэродромах, чтобы ввести нас в заблуждение, — бетонированный аэродром издали виден с воздуха. На этом аэродроме недавно сидели истребители-перехватчики с радарными установками — «Мессершмитты-110».
…С бреющего с ходу производим посадку. Летное поле в порядке. Нас радостно встречают начальник штаба, технический состав. Быстро закатили самолеты в лес, замаскировали. Сообщаю командиру части кодом: к приему самолетов готов, но зенитки еще не прибыли, «работа» есть.
Все готово. Мы в ожидании. И вот к аэродрому начали парами подходить наши красноносые «Лавочкины». Летчики производили посадку молча, помогали техникам побыстрее закатывать самолеты в лес, тщательно маскировать ветками, приготовленными заранее.
К вечеру прилетел еще один полк, на «ЯКах», и расположился на южной окраине аэродрома.
Перед ужином Чупиков собрал летчиков и сказал спокойным тоном, каким говорит командир, уверенный в своих подчиненных:
— На нашем направлении противник располагает большим количеством авиации и пока соотношение сил не в нашу пользу. Располагает он и хорошей аэродромной сетью с ночным оборудованием. Как правило, аэродромы бетонированы, каждый к тому же прикрыт зенитками. Самолеты могут взлететь в любую погоду, в любой час дня и ночи. Над Берлином и другими важными объектами непрерывно барражируют истребители. Поэтому будем выполнять задачи в сложнейшей обстановке. Зато противника долго искать не придется. Но помните: перед боем надо все взвешивать еще быстрее, действовать еще напористее, помогать друг другу по первому сигналу. А сейчас после ужина сразу на отдых. С утра предстоит напряженная боевая работа.
На следующий день мы прибыли на аэродром до рассвета. Еще было темно, а мы, летчики, уже принимали рапорты от техников о готовности самолетов к вылету.
