В том же году состоялась женитьба Фриша на Констанции фон Мейенбург, брак с которой хотя и дал жизнь двум дочерям и сыну, но в конце концов не выдержал испытания временем. Из-за многочисленных разногласий супруги развелись в 1950 г.
Среди откликов на роман «Трудные люди» было и весьма важное письмо от заведующего литературной частью Цюрихского драматического театра Курта Хиришфельда. Он предложил Фришу попробовать себя на театральном поприще. Материал романа послужил основой для его первой пьесы «Санта Крус», а через год была написана пьеса-реквием «Опять они поют», имевшая большой успех у публики.
Послевоенные годы были очень насыщенными для писателя. Он много ездил, встречался с людьми, размышлял о судьбах Европы. Музеи Венеции сменялись развалинами Берлина, венская опера – концлагерями на территории Польши, где Фриш принял участие в Конгрессе сторонников мира. К этому времени относится и его знакомство с Бертольдом Брехтом, оказавшим серьезное влияние на драматургию Фриша. И все же он шел своим путем. Его взгляды, несмотря на влияние Брехта, формировались в условиях, когда многие интеллигенты на Западе с пессимизмом смотрели на будущее человечества. Спасение от этого пессимизма Фриш искал в напряженной работе. Параллельно с «Дневником» он работал над двумя пьесами – «Китайская стена» и «Когда окончилась война», получившими в целом одобрение Брехта.
В 1949 г. завершилось наконец строительство бассейна по чертежам архитектора Макса Фриша. Но через два года, закончив работу над пьесой «Граф Эдерланд» и получив годичную стипендию для стажировки в США, он навсегда оставляет архитектуру, чтобы профессионально заняться литературой. Начиная с пьесы «Дон-Жуан» и романа «Штиллер», Фриш все прочнее завоевывает европейское и мировое признание.
Фриш – мастер иронии, сатиры, парадоксальных художественных поворотов. Характерен в этом смысле его Дон– Жуан – интеллектуал, признающийся в единственной любви, любви к геометрии. Интеллект для него – чисто мужская привилегия, именно он делает Дон-Жуана неотразимым в кругу севильских дам. Впрочем, как отмечал драматург, его слава соблазнителя – недоразумение, виной которому дамы. А его неверность объясняется не страстью, а страхом потерять свое лицо, свою репутацию великого обольстителя. Фраза, произнесенная в «Дон-Жуане» – «Люди спокойно переносят славу, пока над ней не начинают смеяться», – вполне отражает склонность Фриша как к парадоксам, так и к самоиронии. В них драматург видел верное средство защиты личности, отстаивающей свое достоинство.
Начиная с 60-х годов, Фриш стал относиться к своему творчеству более требовательно, опубликовав за 15 лет всего три пьесы. Называя свои драмы-притчи «моделями», драматург и сам представлял собой типичную модель современного популярного писателя 70-х годов ХХ столетия. Это проявлялось во всем – в образе жизни, темпераменте, даже во внешнем виде. На страницах газет и журналов часто печатался его портрет: задумчивое, сосредоточенное лицо, высокий лоб, внимательный взгляд за стеклами очков и неизменная трубка. Это тоже был образ, типичный для писателя «постнигилистической» эпохи.
Фриш очень любил путешествовать, постоянно стремился к новым впечатлениям, охотно давал интервью, выступал с докладами по вопросам политики, философии, этики, остро реагировал на важнейшие события, происходящие в мире. В уже упоминавшемся «Дневнике» писатель рассказал о том, каким образом он реализует увиденное и прочувствованное. Он дал возможность читателю наблюдать, как из неказистых, внешне неэффектных слов и фраз вырастает цельное здание романа или пьесы, позволив заглянуть в свою творческую лабораторию.
Макс Фриш всегда верил в возможности искусства, хотя и понимал, что одной художественной культуры недостаточно, необходима еще и культура политическая. Художник не всевластен, но и не беспомощен. «Уже тот факт, – говорил Фриш, – что гитлеровская клика, рассчитанная на всеобщее оглупление, не выносила литературу, достаточное доказательство силы писательского слова, хотя и негативное доказательство». Он гордился своей принадлежностью к «обличителям». Литература, по его мнению, не имеет права умалчивать правду о неблагополучии общества и личности.
Эрнест Хемингуэй
(21.07.1899 – 02.07.1961)
Американский писатель, лауреат Нобелевской премии (1954 г.).
Романы «И восходит солнце» (анг. изд. под названием «Фиеста»), «Прощай, оружие!», «Иметь и не иметь», «По ком звонит колокол», «За рекой в тени деревьев», «Острова в океане» (неоконченный) и др.; повесть-притча «Старик и море»; пьеса «Пятая колонна»; сборники рассказов «В наше время», «Мужчины без женщин», «Победитель не получает ничего»; очерково-публицистические и автобиографические книги «Смерть после полудня», «Зеленые холмы Африки»; книга воспоминаний «Праздник, который всегда с тобой».
Существует множество фотопортретов Хемингуэя. На одном из них камера запечатлела писателя на палубе его яхты «Пилар». Обнаженный по пояс мужчина огромного роста смотрит прямо на солнце. В его легкой улыбке и прищуренных глазах светится радость жизни, вера в свою счастливую звезду. И лицо, и вся мощная фигура великого американца – живое олицетворение силы, мужества и воли. Таким он был в жизни, такими были и герои его лучших произведений. Редко кто из людей среднего и старшего поколения не «переболел» Хемингуэем в юности. Притягивала не только его лаконичная и выразительная проза, но и удивительная судьба, испытавшая Хемингуэя войной, любовью, неистовыми страстями и приключениями.
Эрнест Миллер Хемингуэй родился в городке Оук-Парк в привилегированном пригороде Чикаго 21 июля 1899 г. Его мать, урожденная Грейс Холл, выйдя замуж за Кларенса-Эдмонсона Хемингуэя, врача-терапевта, принесла в жертву, как она постоянно подчеркивала, свой вокальный талант оперной певицы. Самопожертвование жены дорого обходилось доктору Хемингуэю. Он был добрым, слабохарактерным человеком и во всем ей подчинялся, стараясь освободить от всех забот. Грейс пела в церковном хоре, состояла членом многочисленных благотворительных обществ, участвовала в делах местной церковной общины.
Каждый из родителей стремился подчинить маленького Эрнеста своему влиянию, привить ему свои вкусы. И если отец читал ему книги по естественной истории, брал с собой на рыбную ловлю, охоту, поощрял увлечение футболом и боксом, то мать мечтала о ином будущем для своего старшего сына. Она заставляла петь его в церковном хоре, одно время даже хотела сделать из него знаменитого музыканта, заставляя играть на виолончели. Для ребенка, у которого не было музыкального слуха, эти уроки были настоящим мучением. Как вспоминал позже писатель, «на виолончели я играл хуже, чем кто бы то ни был на свете». Тем не менее, в течение нескольких лет ему приходилось ежедневно по часу заниматься музыкой.
