Мэрилин Монро (Норма Джин Бейкер)
Меня не интересуют деньги. Я хочу только одного: изумлять.
Мэрилин Монро
1 июня 1926 года – 5 августа 1962 года
Символ сексуальности и женского успеха середины XX века
За Мэрилин Монро не числится ничего выдающегося, кроме того, что она была выдающейся женщиной. Женщиной, очаровательной, порой обескураживающей своей чувственностью, которой упивалось целое поколение. Женщиной, которая покорила кинематограф, неожиданно дав зрителям то, что лежало в основе их неосознанных ожиданий и подтверждало подлинность внутренних стремлений. Женщиной, изменившей стандарты женского идеала и красоты.
Конечно, в эволюции женского раскрепощения было много совпадений, и прелестная и откровенная актриса далеко не первой пыталась проникнуть в запредельное пространство и стать предвестником новой сексуальной революции. Но именно после Мэрилин Монро женская сексуальность вышла из тени и перестала быть общественно порицаемым пороком, превратившись в весомую составляющую само́й женственности. Заменив сакраментальную идеологию девичьей скромности и невинности, символ Мэрилин Монро таинственным образом расширил диапазон женского оружия в борьбе за самоидентификацию и самодостаточность пола в патриархальном мире. Не споря о том, хорошо это или плохо, можно лишь констатировать, что образ Мэрилин Монро в восприятии общества стал ступенью к новой реальности, новой эре взаимоотношений Мужчины и Женщины.
Есть еще один нюанс, который объективный наблюдатель не должен выпускать из виду, когда речь идет о Мэрилин Монро. Да, она лишь следовала технологиям кинематографа и маркетинга, развитие которых совпало с ее собственным становлением. Да, она в большей степени является продуктом многочисленной армии предприимчивых людей, научившихся манипулировать людскими инстинктами и желаниями. Она часто теряла себя, свое истинное лицо, путаясь со своим самоопределением и идентичностью, терзаясь простым и вечным вопросом: «Кто я и зачем пришла в этот мир?» Химерические надежды, которые не могли сбыться в силу отсутствия сильной проникновенной идеи, в конце концов погубили отчаянно борющуюся с собой женщину. Но важно и другое: она, родившись в зловонной клоаке «асфальтовых джунглей», безнадежно потерянная и не имеющая абсолютно никаких шансов увидеть другую жизнь, сумела максимально использовать внешность для покорения вершин кинематографа и добилась успеха там, где большинство даже очень красивых женщин терпели поражение. И в конце концов осталась в памяти человечества культовым образом, в значительной степени изменившим представление мира о роли женщины в обществе.
Комплексы брошенного ребенка
Мэрилин Монро (Норма Джин Бейкер) родилась в семье, где родители не слишком отягощали себя обязательствами перед потомством.
Мать Нормы, Глэдис Бейкер, занималась преимущественно собой, проводя жизнь в бесцельном существовании, как затерявшаяся молекула, беспорядочно сталкивающаяся с себе подобными в хаотическом броуновском движении. Она сама впитала в себя весь набор тревог и проблем несчастного ребенка, когда ее собственная мать «любила мужчин», а дети «мечтали об отце». Устойчивый комплекс невостребованнос-ти и отсутствия любви в жизни беспокойной Глэдис Бейкер породил такую же устойчивую неспособность любить самой. В погоне за иллюзией счастья она пыталась компенсировать свою глубокую и никогда не заживающую душевную рану неразборчивостью связей и отсутствием привязанности к родным детям. Первых двух детей эта экзальтированная женщина без всяких сомнений оставила под опекой отца, поскольку ощущала их «чужими», а появившаяся вслед за ними Норма – от другого мужчины – также была для нее обузой. Глэдис, по всей видимости, была не способна к каким-либо глубоким чувствам, а бесконечные попытки обрести глубокую привязанность так и не увенчались успехом. Может быть, потому, что она пыталась найти себя за счет маленьких человечков, которым так ненавязчиво дала жизнь и которым обязана была дать хоть немного тепла.
Следствием легкомысленного образа жизни Глэдис Бейкер стало то, что Норма не знала, кто ее отец, а ее представления о матери оказались смутными и очень противоречивыми. Пожалуй, и сама Глэдис Бейкер не была уверена в том, кто конкретно является отцом девочки. Это с раннего детства сформировало в Норме беспокойное и угнетающее ощущение неполноценного и брошенного ребенка, дополнявшееся неослабевающей тревогой, что однажды и мать бросит ее навсегда. Нельзя не согласиться с биографами Мэрилин Монро в том, что именно эти комплексы брошенного ребенка доминировали в течение всей короткой жизни женщины, предопределив ее многие поступки и направления усилий и пробудив желание бороться. Правда, это желание мать и окружение девочки не раз намеревались приглушить: стресс повторялся снова и снова, пока не превратился в постоянный судорожный страх, в неослабевающее чувство искусственно взращенного изгоя.
Девочке пришлось жить в разных семьях и заменяющих семью коллективах, не только познавая различные социальные условия, но и сталкиваясь с противоборствующими мировоззрениями, жизненными укладами и различными системами ценностей. Первая семья, куда мать ее определила за небольшую плату, воспитание чужих детей рассматривала как вполне сносную статью постоянного дохода. Это была зыбкая социальная среда беспрерывно действующего инкубатора. В жизни двух достаточно забитых с точки зрения восприятия цивилизации людей царили пуританские ценности и в высшей степени консервативный уклад жизни, а походы в церковь были главным актом добропорядочности. Человек в их понимании родился для единственно важной цели – превратиться в универсальную и малочувствительную биологическую машину. И хотя в чужом доме девочке не пришлось голодать и к ней, скорее всего, не относились предвзято, это был чужой дом, вызывавший впоследствии у нее гнетущие воспоминания и противоречивые эмоции. Отчуждение и вакуум чувств не могли не породить ран в душе у ребенка, которого взрослые люди перебрасывали из рук в руки, как кожаный мячик для игры в гандбол. Один из наиболее детальных биографов Мэрилин Монро Дональд Спото, описывая этот период, справедливо отмечает: «Норма была наверняка сломана психически и эмоционально, живя в условиях постоянного стресса, который был связан с ее неопределенной самоидентификацией, а также с тем, что девочка не знала, когда и почему ее мать внезапно явится, чтобы затем столь же внезапно исчезнуть». Кроме того, в этом доме на воспитании было много детей, которые то появлялись, то исчезали; Норма же пробыла в нем дольше всех, и семь тягостных лет исковерканного детства, конечно, служили ей немым подтверждением того, что она не нужна родной матери. Наверняка нечто подобное она могла услышать и от воспитывающих ее людей, тем более что девочка никогда не знала своего отца. По всей видимости, мысль об отце порой становилась навязчивой и острой, потому что Мэрилин всю жизнь с какой-то болезненной и фатальной страстью искала встречи с неким мистическим мужчиной-отцом, образ которого завладевал ее сознанием в сложные моменты жизни.
