В то же время оставлять их на месте, т. е. по существу в прифронтовой полосе, нецелесообразно, так как среди них, естественно, имеются пока неразоблаченные агенты германской разведки.
Не имея определенного места их концентрации, мы вынуждены отпускать их, и они бродят по нашим тылам без учета и контроля.
В отношении бывших военнослужащих—окруженцев или бежавших из плена имеются конкретные указания о направлении их в спецлагеря или через сборные пункты в воинские части.
В отношении местного населения непризывного возраста и не военнослужащих, выходящих из тыла противника, считаю целесообразным направлять их или в какие—либо лагеря или определенные районы их концентрации, с выдачей им на руки соответствующих документов, не дающих права жительства в неуказанных районах концентрации.
В районах, где они бы концентрировались, организовать их дальнейшую проверку и фильтрацию.
Прошу срочно решить этот вопрос и указать конкретные места, порядок их направления, иначе они нас наводняют своим потоком и не дают работать.
2 июня 1942 г. д. Долговицы.
Руководитель опер. чекистстских групп НКВД по Витебской области капитан госбезопасности /Юрин/
РГАСПИ. Ф. 69. Оп. 1. Д. 854. Л. 52–53.
Сов. секретно
Секретарю ЦК КП(б) Белоруссии тов. Пономаренко. Спецсообщение. О засорении партизанских отрядов предателями и изменниками родины по состоянию на 25.5.42 г.
В партизанских отрядах личной проверкой установлены факты засорения отрядов предателями, провокаторами и шпионами, засылаемыми фашистской разведкой в целях разложения отрядов изнутри.
В нашем распоряжении имеются следующие факты.
В партизанском отряде тов. Курмилева находится в настоящее время в качестве бойца Сазонин Александр, который с первых дней прихода немцев в Сураж поступил на службу в полицию, служил полицейским при Кравцовской управе.
Сазонин А. является активным пособником фашистских оккупантов, имел тесную связь с немцами, пользовался у них авторитетом и считался надежным полицейским.
В сентябре 1941 года Сазонин задержал и убил в дер. Подмощи Кравцовского сельсовета бежавшего из плена лейтенанта РККА. Ежедневно ездил по селам и грабил семьи коммунистов и партизан. Осенью Сазонин ездил грабить семью командира партизанской бригады тов. Шмырева, неоднократно ездил в карательные экспедиции на партизан. В своей верноподданнической службе оккупантам, беспощадных грабежах населения Сазонин дошел до такой степени, что уволен из полиции, после чего он пришел в отряд.
Младший брат Сазонина также работает в полиции и в настоящее время.
За последнее время в отряд принято трое полицейских — Шкридов Карл Иванович, Богданов Петр Матвеевич, Павлов Александр Гаврилович. Все эти полицейские служили в полиции при стеклозаводе «Новко» Суражского района, и 1.02.42 года тов. Дик принял их в отряд. Шкридов, Богданов и Павлов во время службы у оккупантов активно боролись против советских граждан, помогали немцам вылавливать военнослужащих и евреев. Они словили трех евреев и выдали их немецкому отряду, стоящему в дер. Островское, где этих евреев расстреляли.
В феврале 1942 года в отряд тов. Дика из Витебска прибыло трое неизвестных, назвавшихся: Баранов Иван Кириллович, Михальченко Аркадий Андреевич и Стояков Иосиф Федорович, и заявили, что в Витебске у них имеется оружие, а сами они желают служить в партизанском отряде. Тов. Дик без проверки отпустил их в г. Витебск за оружием, но никто из них не вернулся. 10.5.42 г. эти лица появились в отряде тов. Райцева, также заявили, что они имеют оружие и желают вступить в отряд, и снова были отпущены в Витебск за оружием, но не вернулись. Надо полагать, что эта группа ходит по отрядам с целью разведки по заданию немцев, а благодаря беспечности командиров уходят из отрядов безнаказанно.
Поступившие данные о командире партизанского отряда тов. Дике говорят о том, что он в 1937–1938 годах работал в Станьковском сельпо Минского района, где совершил растрату и бежал, но органами НКВД был разыскан и предан суду, был судим к принудработам.
В период пребывания на оккупированной территории тов. Дик был арестован немецкими оккупантами как партизан, допрашивался и освобожден якобы по рекомендации знакомых ему полицейских.
Эти данные дают основание полагать, что Дик завербован немецкой разведкой и был освобожден с задачей влиться в партизанский отряд, взять в свои руки руководство и парализовать деятельность отряда.
Практическая деятельность Дика, как начальника отряда, красноречиво подкрепляет эти предположения. Этот отряд является самым пассивным, ни одной наиболее существенной операции не провел. Смоловская операция 13–14 мая по существу является не результатом его деятельности, а инициативой самого Михайлова, комиссара и нач. штаба отряда. Дик, наоборот, тормозил посылку группы задержкой подбора людей, подготовкой продуктов, чем вызвал жалобу мне на Дика со стороны тов. Михайлова.
В отношении Дика выражают недовольство сами командиры и бойцы отряда, жалуясь на его бездеятельность и отсиживание отряда, на неспособность и нежелание наиболее серьезно проводить какую—либо операцию. О его недальнозоркости, а возможно и сознательной деятельности по засорению отряда, свидетельствует такой факт.
Из этого отряда была послана в Оршу разведчица Волкова Валентина с задачей установления связи с действующим там партизанским отрядом. Разведчица быстро вернулась и привела с собой представителя Оршанского партизанского отряда. На вопрос к разведчице, почему она быстро вернулась, она заявила, что немцы подвезли от Орши до Витебска на машине, а вместе с ней и представителя Оршанского партизанского отряда. На второй вопрос, чем вызвана такая доброта фашистов — подвозить партизан, она ответила, что она дала немецкому шоферу несколько яиц и он согласился их подвести.
Дик, нисколько не смущаясь, принял их обоих в отряд и доволен, что связался с Оршанским отрядом, который насчитывает 1000 партизан.
Разведчица признана, безусловно, своей, беспрепятственно посещает все подразделения отряда и даже обошла все соседние отряды, осмотрела местоположение подразделений отрядов, штабов и готовится к очередной посылке в тыл врага. На мои вопросы к Дику: проверена ли ваша разведчица, вы в ней уверены, он обиженно ответил: «Если бы не был уверен, то не посылал бы в тыл противника. Она с Оршанским отрядом все—таки связалась и привела от них представителя».
Заподозрив в этой разведчице агентуру гестапо, я лично вызвал представителя из Оршанского партизанского отряда, который на мой вопрос признался, что он вызывался в гестапо, что в партизанском отряде не состоит и никакого отряда в Орше в 1000 человек не знает, а послал его якобы лейтенант—окруженец, с которым они легально проживают в г. Орше.
