После того как я заявил, что содержание этого приказа кабинета делает для меня невозможным дальнейшее пребывание на прежнем посту, кайзер дал мне короткую частную аудиенцию и одновременно обещал издать новый приказ, изменяющий содержание предыдущего. Действительно, 19 сентября я получил от лица кайзера заверение в том, что он намерен неизменно принимать во внимание мои взгляды касательно важнейших вопросов морской политики. Вследствие этого я решил не настаивать на своей отставке. Об этом просили меня и многие политические деятели, а также ряд весьма высокопоставленных лиц.
Однако адмирал Бахман, заявивший протест против надувательства кайзера рейхсканцлером, был уволен и заменен адмиралом фон Гольцендорфом. Последний удалился на покой после императорских маневров в 1912 году. До своего назначения на новый пост он неоднократно высказывался в духе Бетмана; он получил указание находиться, как правило, не в ставке, а в Берлине; в это время обстоятельства сложились так, что мне также пришлось переехать туда.
Я считаю полезным показать, как развивалась подводная война с точки зрения командования флотом, руководившего ею повсюду, кроме Средиземного моря, Фландрии и Балтийского моря. Тогдашний начальник штаба командующего флотом переслал мне следующий календарь событий:
4. II. 15. Провозглашение военной зоны.
14. II. 15. Требование, чтобы ввиду ряда важных политических причин командование радировало вышедшим в море подлодкам приказ временно воздержаться от нападения на суда, плавающие под нейтральными флагами (при тогдашнем состоянии подводной радиотехники этот приказ был невыполним, так как подлодки успели уже отойти на значительное расстояние от берега. К тому же в то время всякое судно плавало под нейтральным флагом).
15. II. 15. Приказ ставки начать подводную войну против нейтральных судов не 18 февраля, а лишь по получении особого распоряжения. В силу этого приказа выход в море подводных лодок ближайшей смены был отложен, а следовательно, должна была наступить пауза.
20. II. 15. Для датского и шведского судоходства оставляется свободная полоса между Линдеснесом и Тайном, в которой запрещается устанавливать мины и топить суда.
21. II. 15. Особое распоряжение для района Северного моря и Ламанша. Суда под американским и итальянским флагами надлежит щадить также и в этой зоне. Предусмотрена широкая безопасная полоса для скандинавских судов, идущих в Англию.
22. II. 15. Особое распоряжение для западного побережья. Рекомендуется величайшая осторожность по отношению к судам, плавающим под американским и итальянским флагами.
7. III. 15. Свободная полоса для скандинавских судов отменяется, но минирование ее по-прежнему запрещается; таким образом, на практике она остается почти совершенно безопасной.
30. III. 15. Свободная полоса совершенно отменяется.
2. IV. 15. После гибели нескольких подводных лодок, попавших в ловушки: безопасность плавания собственных подводных лодок – прежде всего. Всплытие лодок необязательно.
18. IV. 15. Новое указание щадить нейтралов.
24. IV. 15. То же самое.
7. V. 15. Инцидент с «Лузитанией». Во флоте рассматривается как крупный успех. Английский, т.е. неприятельский пароход, на который не распространялись никакие ограничения, к тому же вооруженный. Командир вызван в ставку, где начальник кабинета обошелся с ним весьма немилостиво.
6. VI. 15. Приказ не нападать на большие пассажирские пароходы, в том числе и неприятельские.
26. VI. 15. Командующий флотом пишет начальнику Генмора: По моему мнению, разделяемому всем флотом, мы не должны проявлять в подводной войне никакой уступчивости.
1. Всякое отступление от декларации о военной зоне следует считать политическим поражением.
2. Цель этой декларации заключалась в том, чтобы нанести удар по английскому экспорту и импорту, а не в том, чтобы уничтожать отдельные суда. Исключения и компенсации для нейтралов только привлекают их к торговле с Англией.
3. Уступчивость придает правдоподобность утверждениям наших врагов, будто намеченный нами способ ведения войны является варварским.
4. Только энергичное ведение подводной войны превратит островное положение Англии из преимущества в недостаток. Оно имеет огромное значение и для развития будущего Германии. Уступки лишают нас возможности воздействовать на Англию подводным оружием.
Командующий флотом просит дать ему возможность высказаться перед политическим руководством, ибо он с самого начала взял на себя ответственность за ведение подводной войны. Личная явка командующего флотом отклоняется; вместо этого к рейхсканцлеру вызываются для получения указаний руководитель подводного флота и командир одной из подлодок.
19. VIII. 15. Инцидент с «Эребиком». Граф Бернсторф заявляет в Америке, что командир будет наказан. (Командирам подлодок снова предписывается соблюдать установленные ограничения.)
21. VIII. 15. Приказ впредь до выяснения положения не посылать в море новых подводных лодок для войны против торговли.
30. VIII. 15. Приказ впредь до особого распоряжения не топить даже и небольшие пассажирские пароходы без предварительного предупреждения и спасения команды.
1. IX. 15. Командующий флотом телеграфирует начальнику кабинета для доклада кайзеру, что этот приказ может быть выполнен только с величайшей опасностью для подводных лодок, ответственность за которую он не может принять на себя. В связи с этим он готов подать в отставку. Ответ начальника кабинета, согласно которому его величество запрещает командующему флотом возражения против высочайших приказов.
18. IX. 15. Общее положение требует, чтобы в ближайшие недели мы избегали всякой возможности нарушения правил ведения подводной войны. Поэтому отдан приказ совершенно приостановить ее в районе западного побережья и Ламанша, а в Северном море вести ее только в призовом порядке. Практически – почти полный отказ от применения подлодок.
Таковы были впечатления во флоте. Ordre, contreordre, desordre{221}. Если пересмотреть все эти частично невыполнимые приказы и контрприказы и вспомнить далее, что они доходили до командиров подлодок через посредство различных командных инстанций, то станет понятно, какую путаницу и досаду должны были они вызывать у этих командиров, страдавших от непрестанного и зачастую противоречивого вмешательства политического руководства и кабинета. Собственная энергия, воззрения товарищей, а также непосредственного начальства толкали их к действию. Но отважным командирам подлодок грозили наказания и военный суд, если только оказывалось, что они не поняли неясных приказов или если возникала угроза каких-либо политических осложнений.
