Общее наступление немецких войск все еще продолжалось. Наскоро восстановленные укрепления гак называемой «линии Сталина», которые практически начали оборудоваться только с началом кампании, в тот день были прорваны и преодолены во многих местах. Третья танковая группа вышла к Двине. 20-я танковая дивизия генерал-лейтенанта Штумпфа первой переправилась на ее правый берег. Подразделения ее 21 -го танкового полка, 92-го мотоциклетного батальона и 92-го истребительно-противотанкового дивизиона 9 июля ворвались в Витебск. Продвигающиеся за ними пехотные дивизии вынуждены были форсированным маршем догонять ушедшие вперед танковые части, что было очень нелегко в условиях летней жары.
Теперь снова пришли в движение соединения 2-й танковой группы на южном крыле группы армий. После того как потерпели неудачу попытки прорыва противника под Жлобином и Рогачевом и подошел [56] 9-й армейский корпус генерала пехоты Гейра, продолжилось дальнейшее наступление 2-й танковой группы в направлении Смоленска.
Целью группы армий стала возвышенность под Смоленском. Этот стратегически и экономически важный район она должна была занять до наступления периода распутицы.
Вторая танковая группа в середине июля перешла в наступление на широком фронте между Оршей на севере и Жлобином на юге в следующем оперативном построении (с севера на юг): 47-й танковый корпус, 9-й армейский корпус, 24-й танковый корпус (позднее между двумя последними корпусами был развернут еще и 7-й армейский корпус). 15 июля Орша была захвачена 17-й танковой дивизией генерал-майора Риттера фон Тома. К этому времени на счету дивизии было уже 500 подбитых танков противника.
После того как два корпуса, действовавших на северном фланге танковой группы, форсировали Днепр под Оршей и Горками, передней была открыта дорога на Смоленск.
263-я пехотная дивизия была передана в состав 2-й танковой группы и получила приказ как можно скорее выйти в ее полосу, чтобы освободить ее танковые соединения для дальнейшего наступления. 25 и 27 июля 463-й, 485-й полки и 263-й разведывательный батальон с боями пересекли шоссе Смоленск — Рославль и сменили дивизии «Великая Германия» и «Рейх», занимавшие позиции фронтом на юг. Главные силы усиленного 483-го пехотного полка еще оставались на рубеже Александровка — Хославичи, где один батальон вел тяжелые бои с отставшими русскими частями. [57]
Смена проходила не без осложнений, так как у моторизованных частей на бронетранспортерах не такие условия применения, как для пехоты. Поэтому случилось так, что русские части оказались между передовыми позициями пехоты и огневыми позициями артиллерии в тылу, и их удалось уничтожить только в ходе ожесточенного ближнего боя.
Нашу 263-ю пехотную дивизию во время этого сражения атаковали во фланг русские части, и в последующие дни она вынуждена была вести тяжелые бои против трех свежих советских дивизий, поддержанных танками, артиллерией и тяжелым пехотным вооружением. В первые дни августа задача дивизии заключалась в том, чтобы сковать русские войска и обеспечить их фланговый охват двумя другими дивизиями корпуса. В сводке советского командования от 31.7. особо упомянута 263-я пехотная дивизия и 485-й полк.
В советском фронте была пробита брешь. Было ощущение, что к войскам вернулся прежний наступательный порыв. Снова начала наступление 3-я танковая группа. Фронт противника был прорван юго-восточнее Витебска, поэтому 39-й танковый корпус передовой 7-й танковой дивизией генерал-лейтенанта фрайгерра фон Функа смог беспрепятственно нанести удар в направлении района северо-восточнее Смоленска.
7-я стрелковая бригада дивизии полковника фон Бойнебурга и 1 -й батальон 25-го танкового полка (капитан Шупыд) одновременно вышли на шоссе Смоленск — Москва в районе Ярцево. Наступило уже 15 июля, когда с юго-запада стал приближаться шум боя. Вскоре сюда же вышли передовые части 47-го [58] танкового корпуса генерала танковых войск Лемельзена и жали руки солдатам 3-й танковой группы.
Таким образом было замкнуто еще одно кольцо окружения вокруг трех русских армий в районе Смоленска!
Сам важнейший город утром 16 июля был захвачен 29-й пехотной (моторизованной) дивизией.
«После того как ночь прошла спокойно, в 4.00 мы продолжили наступление. Батальоны для выполнения точно поставленных задач на наступление были усилены и преобразованы в самостоятельные боевые группы.
Перед нашей боевой группой ставилась задача: наступать в северо-западном направлении по Краснинскому шоссе, овладеть площадью Молохова, в дальнейшем наступать вдоль старой городской стены, овладеть Лопатинским садом, старым фортом и выйти к немецкому кладбищу.
Город поделен Днепром на северную и южную часть. Разрушения здесь были сильнее, чем те, что мы видели в Борисове и Минске. Среди дымящихся руин уцелело лишь немного домов, среди которых — партийные дворцы.
Когда мы вступили в этот мертвый город, перед нами открылась призрачная картина. Выстрелов не слышалось. Отдельные появлявшиеся советские солдаты бросались наутек. Все мосты через Днепр были разрушены. Северная часть города тоже горела. По-видимому, в этой части города еще оставались крупные силы противника, продолжавшие постоянно получать подкрепления. В 8.00 с другого берега по нашему охранению был открыт сильный [59] огонь. Как установили артиллерийские наблюдатели, многие крупные моторизованные колонны пытались выйти к городу. По ним был открыт огонь.
В полдень внезапно артиллерийский огонь противника значительно усилился. Значит, советское командование еще не оставило Смоленск, а хотело продолжать оборону его северной части. По-видимому, туда уже прибыли значительные артиллерийские подкрепления».
«Во второй половине дня дивизия начала переправу через Днепр на северную часть города.
В 16.30 передовые подразделения нашего полка начали переправляться на резиновых лодках. Безошибочно, уверенно и быстро саперы вели свои лодки, несмотря на ожесточенный артиллерийский обстрел, с одного берега на другой. Наши артиллеристы прикрывали переправу двух пехотных полков замечательным фейерверком.
Под таким сильным артиллерийским «взаимообменом» полк достиг другого берега.
Теперь начался рукопашный бой. Стрельба велась из-за углов и из подвалов. Отовсюду приходилось выкуривать из разных нор ожесточенно оборонявшихся советских солдат. К тому же вражеская артиллерия вела сейчас очень точный огонь. Вокруг нас все горело. Покрытые соломой деревянные дома (из них состояла большая часть городской застройки) вспыхивали как спички.
