Производство минометов пошло полным ходом. В апреле завод выполнил план — выдал 500 минометов. Особо отличившиеся рабочие, инженерно-технические работники (всего 13 человек) были награждены орденами. Среди них заместитель начальника цеха М. П. Деев, начальник технического бюро Б. В. Блохин, слесарь-сборщик П. Я. Уткин, токари В. Паничкин, В. Мухин и другие.
Увеличился выпуск 37-мм зенитных пушек, морских глубинных мин и фугасных авиабомб. Вот несколько цифр. Если в первом квартале ежемесячно сдавалось по 121 пушке, то в апреле — 285! Более ритмично, организованно, но не менее напряженно пошла работа и в мае. План этого месяца был выполнен полностью. Это дало возможность больше уделять внимания контролю за наращиванием энергетических, металлургических мощностей, вводу в строй жилищных объектов.
Мысленно подводя итоги двухмесячной командировки, я отдавал себе отчет в том, что сделаны только первые шаги, что это лишь начало большой и сложной работы по организации производства вооружения на таком большом и сложном заводе, каким являлся объединенный завод им. К. Е. Ворошилова.
В конце июня по распоряжению Д. Ф. Устинова я возвращался в Москву. Прощались тепло и сердечно. Но расставание всегда грустью отдается в сердце. Ведь сроднился с руководством, коллективом предприятия, приобрел здесь много друзей. Тогда я и в мыслях не мог предположить, что скоро вернусь сюда, чтобы продолжить совместно начатое дело.
Возвратившись в Москву, я доложил паркому вооружения Д. Ф. Устинову о выполнении задания ГКО. Подробно рассказал ему об обстановке на сибирском заводе, о том, что делается и что еще надо сделать для создания собственной металлургической и энергетической баз, для улучшения жилищных и бытовых условий рабочих и инженерно-технического состава. Дмитрий Федорович слушал внимательно, делал пометки в блокноте. А когда я закончил, нарком сказал, что одобряет проделанную мной и Г. М. Хаютиным работу и тут же сообщил о распоряжении заместителя Председателя СНК СССР направить меня в Ленинград, на заводы Народного комиссариата вооружения для выполнения специального задания ГКО.
— Необходимые документы уже подготовлены, — сказал Д. Ф. Устинов и вручил мне подписанное им 1 июля 1942 года удостоверение.
Этот документ хранится у меня до сих пор. В нем говорилось, что предъявитель документа по распоряжению заместителя Председателя СНК СССР командируется в Ленинград на заводы НКВ и уполномочен наркомом обеспечить выполнение специального задания ГКО.
Дмитрий Федорович рассказал о цели моей поездки в Ленинград. Суть нового задания, подчеркнул он, состоит в том, чтобы отобрать, демонтировать и переправить через Ладожское озеро в Сибирь и на Урал несколько тысяч единиц металлообрабатывающего, кузнечно-прессового и другого оборудования — для расширения действующих и создания новых заводов по выпуску вооружения. Предстояло также восстановить по возможности здоровье высококвалифицированных рабочих и инженерно-технических работников и эвакуировать их с семьями на уральские и сибирские заводы. Ставилась задача на месте оказать помощь директорам предприятий НКВ в обеспечении выпуска и ремонта вооружения для Ленинградского фронта.
Об обстановке в осажденном Ленинграде я знал только понаслышке. Но, несмотря на это, сразу понял: задание нелегкое. Утешало то, что ехал не один. Вместе со мной направлялся начальник оптического главка Александр Евгеньевич Добровольский, которого я хорошо знал по совместной работе в наркомате.
— Вам и Добровольскому, — сказал на прощанье Д. Ф. Устинов, — надо подобрать себе помощников. Здесь предоставляется полная инициатива. Берите, кого сочтете нужным. Учитывая важность задания, по моей просьбе правительство выделило в ваше распоряжение необходимое количество высококалорийных продуктов питания. Начальнику ГлавУРСа Брейво я дал указание получить эти продукты и позаботиться об их упаковке. Продукты возьмете с собой. Желаю удачи.
Сразу же я встретился с А. Е. Добровольским. Обсудили с ним все вопросы, которые предстояло решать. Себе в помощники он брал директора подмосковного завода Владимира Александровича Колычева. Я же свой выбор остановил на работнике главка Константине Порфирьевиче Дорошкевиче. Он был моим старым товарищем. Вместе мы долгие годы проработали в Главном военно-мобилизационном управлении Народного комиссариата тяжелой промышленности СССР. На него я мог положиться в полной мере.
Решили все с продуктами. Часть их, как посоветовал Д. Ф. Устинов, разделили по упаковкам, их получилось около полтысячи. Эти посылки предназначались для вручения от имени наркома руководящему составу городских и военных организаций, заводов нашего наркомата, а также рабочим, инженерно-техническим работникам, которые будут принимать участие в демонтаже и погрузке оборудования. Остальные продукты решено было раздать тем специалистам, которых голод и истощение приковали к постели. Этих людей вместе с семьями мы тоже должны были отправить в Сибирь и на Урал.
Всего же было до шести тонн продуктов. Мы понимали — это капля в море для коллективов заводов Наркомата вооружения. Но хотелось хоть чем-нибудь помочь людям, попавшим в беду, хоть как-то увеличить ту помощь, которая оказывалась ленинградцам нашим государством, всей страной.
К поездке в Ленинград готовились тщательно. В ходе этой подготовки мои задачи уточнялись. В частности, нарком Военно-Морского Флота Н. Г. Кузнецов по договоренности с наркомом вооружения возложил на меня дополнительное задание по отбору инструмента, полуфабрикатов и оборудования, необходимых для изготовления морской артиллерии на эвакуированных в тыл предприятиях, как на заводах нашего наркомата, так и на объектах Краснознаменного Балтийского флота. В связи с этим мне было выдано еще одно удостоверение на бланке народного комиссара Военно-Морского Флота СССР, подписанное Д. Ф. Устиновым и Н. Г. Кузнецовым. В нем излагалась указанная выше задача и содержалась просьба «ко всем ленинградским организациям оказывать содействие в выполнении возложенного задания».
По распоряжению Н. Г. Кузнецова в Ленинград для выполнения этого же задания направлялся заместитель начальника артиллерийского управления Военно-Морского Флота капитан 1 ранга Александр Яковлевич Юровский. Тут мне, как говорится, везло. С Юровским мы вместе учились в Военно-морской академии, а после учебы продолжительное время были связаны совместной работой.
Наконец, сборы закончены. Завтра мы вылетаем в Ленинград. Весь вечер меня не покидало какое-то беспокойство. В который раз я мысленно анализировал: все ли сделали, не забыли ли чего. Кажется, все в порядке. А душа не на месте. Отчего же? И вдруг понял — волнуюсь оттого, что завтра увижу город Ленина.
