Нансен тщательно исследовал распространение и добычу гренландских китов за несколько столетий. И пришел к выводу, который выразил в гневных строках:
«История истребления кита — позорная глава истории человечества, она лишний раз доказывает, как мы еще далеки от того, чтобы считаться разумными, здравомыслящими существами. Мы уничтожаем одного из самых крупных великанов природы, не приносящего никому никакого вреда. Мы не можем прийти к международному соглашению для предотвращения варварского истребления полезного животного и для сохранения источника постоянной и верной выгоды. Получается такое впечатление, что люди, охваченные хищническим инстинктом, сознательно закрывают глаза на это дело».
Горячо ратуя против хищнического отношения к природе, Нансен отнюдь не был против разумного ее использования. Вот почему он сам деятельно участвует в тюленьем промысле и становится завзятым охотником.
Тринадцатого мая Нансен с гордостью записывает в дневнике, что ему впервые доверили повести шлюпку на промысел. Описание этой охоты характерно для автора дневника:
«Нас спустили на воду, и мы на веслах пошли по направлению, где заметили тюленей. Волнение было изрядным. Крупная зыбь швыряла льдины, и следовало смотреть в оба, чтобы они не раздавили шлюпку. Притом волны перекатывались через низкие льдины, образуя воронки водоворотов. Нелегко стрелять при такой зыби!
Мы напали на лежку молодых крапчатых тюленей. То были главным образом годовалые звери, которые пугливее старых.
Первые звери, когда мы приблизились, успели скрыться в воде, не подпустив на выстрел. Но потом нам повезло: мы убили трех на льду, одного в воде, затем еще четырех на льду. Под конец дело пошло еще лучше, мы добыли всех зверей, каких там только встретили.
На следующей льдине два тюленя лежали рядышком и спали. С трудом выбравшись из водоворота, наша шлюпка приблизилась к ним на выстрел. Нас отделяло сравнительно небольшое расстояние, но ни один зверь не подымал головы. Я жду — ни один не шелохнется. Я прицелился в того, что был поближе, хотя он лежал так, что стрелять было неудобно.
Прогремел выстрел. Зверь лежал все так же неподвижно, и только струйка крови, образовавшая во льду круглую красную ямку, показывала, что пуля попала в цель.
Другой тюлень при звуке выстрела приподнял голову, осмотрелся, взглянул искоса на своего навеки уснувшего товарища и снова спокойно разлегся. Мне из-за туши убитого зверя был виден только его затылок. Делать нечего, я выстрелил, но пуля лишь слегка задела тюленя, он быстро приподнялся и заковылял к воде. Новый выстрел уложил его на самом краю льдины.
Затем мы заметили двух тюленей, с разных сторон льдины спускавшихся к воронке. Я выстрелил сначала в одного. Он упал раненый. Вторая пуля снесла ему череп. Я прыгнул на льдину, чтобы найти другого тюленя. И налетел прямо на него. Он поднялся и бросился наутек. Я выстрелил, и голова его разлетелась на части.
Тюленей здесь было немного, вскоре наша побойка кончилась, так как на судне подняли сигнальный флаг — нам пришлось вернуться на борт. В нашей шлюпке было 13 убитых тюленей. Мы добыли больше всех и заняли первое место. Второе — Оле Могеруд».
Опередить самого лучшего охотника Оле Могеруда было делом вовсе не простым! Достичь такого успеха мог далеко не всякий. Но вскоре студент Христианийского университета завоевал еще большую славу среди команды «Викинга».
Случилось то в праздник вознесенья, когда были отменены все работы на корабле. День стоял солнечный, теплый. После праздничного сытного обеда вся команда собралась на палубе. Люди незамысловато подшучивали друг над другом, затем принялись развлекаться игрой в «лисий капкан».
Крепкие мускулы надо иметь, чтобы играть в эту игру. Если ноги недостаточно сильны, то лучше и не ложиться спиной на палубу и не пытаться перекувырнуть противника, уцепив его своей ногой.
Господин студент в этой игре оказался непобедимым. Сначала он подкинул корабельного плотника Оле, затем кубарем полетели Ханс, Улаф и остальные матросы, рискнувшие потягаться силой с господином студентом. Даже тяжеленный Христиан, прозванный за свою толщину «Баллоном», мячом покатился по палубе. Только с долговязым Паулем пришлось чуть повозиться и то лишь потому, что его не сразу удалось подцепить и подкинуть.
Крефтинг, подсмеиваясь, следил за игрой и вдруг заявил:
— А со мной не желаете померяться силой?
— Охотно! — ответил Нансен.
Оба легли на спину боком друг к другу, вытянули как полагается ноги, сцепились крепко правыми руками, затем каждый вскинул правую ногу. Рывок! И под общий хохот капитан полетел в сторону.
— Все так случилось, — оправдывался Крефтинг, — оттого, что господин студент поспешил, а я не успел приготовиться. Попробуем еще разок, но с условием не спешить…
Ну что же, они снова легли на палубу, и Нансен дал капитану время приготовиться.
— Готово! — скомандовал Баллон, давясь от смеха.
Борьба началась, но почему-то на этот раз Нансену не удавалось хоть чуть сдвинуть противника. Крефтинг будто прирос к палубе. И даже когда Нансен поднатужился и напряг все силы, тот не сдвинулся с места.
Команда гоготала во всю глотку. Но вдруг Крефтинг застонал и вскрикнул:
— Сдаюсь!
Нансен отпустил его, поднялся и стал осматриваться. Почему все так гогочут? Ах, вот в чем причина: капитан, оказывается, зацепился левой ногой за скобу на палубе, надеясь таким способом удержаться на месте. Однако это ему не удалось, господин студент чуть не разодрал его надвое.
— Вот это силач! Всех поборол, даже самого капитана… Ей-ей, первый силач! — Такие веселые голоса давно не слышались на «Викинге», и под град насмешек каждый побежденный вручил победителю свой проигрыш: щепоть жевательного табаку.
Праздничные дни редко случались на «Викинге». Вскоре началась охота на хохлача, от которой зависел успех всего промысла.
Хохлач — самый крупный вид северного тюленя. Только его близкий родственник морской лев, обитающий в Тихом океане и в Южном полярном море, отличается еще большим размером. Голова хохлача темная, почти черная, к носу она расширяется, образуя раздувающийся кожаный колпак вроде плотной подушки. Колпак этот красуется на голове взрослых самцов, а у самок он существует лишь в виде припухлости над носом, которая не раздувается.
Хохлач — замечательный пловец, ныряльщик и такой ловкий прыгун, что может выпрыгнуть прямо из воды на торос высотой до двух метров. Старый «колпачник» силен, храбр и, когда ранен, бывает опасен для охотника. Промысел на хохлача добычлив и выгоден, однако не прост. Темноголовые звери на белом снежном фоне выделяются черными кляксами. Если их много, то из бочки на мачте их можно заметить в подзорную трубу на расстоянии до двадцати километров, а в хорошую погоду еще дальше.
