Через какое-то время нас вызвали по радио и дали приказ идти к Алжиру. Этот приказ стал первым свидетельством того, что нас считают готовыми к участию в тяжелой войне, которая разворачивалась в Средиземном море. Мы совершили приятную морскую прогулку у берегов Испании и получили полезный опыт. Кое в чем нам не повезло. Другие подлодки, патрулировавшие у этого побережья, обнаружили и уничтожили несколько судов, пытавшихся прорвать блокаду. Звуки взрывов торпед и глубинных бомб разносятся далеко в этих теплых тихих водах. Время от времени мы слышали странные раскаты - эхо войны достигало нас в морских глубинах. Эти зловещие звуки не позволяли забыть, что наша лодка была начинена многими тоннами высокомощной взрывчатки, и души наши трепетали от осознания важности нашей миссии. Уставшие от долгой учебы, ожиданий и разочарований, мы рвались в бой и готовы были наброситься на любое судно проклятой Оси{1}. У нас были сила и задор. Единственное, чего нам не хватало, это вражеской цели.
Глава 9
В Средиземном море, как всегда, тихо. Наконец мы достигли Алжира. Нам не нужно больше прятаться и всматриваться в темноту в поисках судов, которые можно законным образом разнести в щепки. Наши лица обращены к городу. Кафедральный собор Нотр-Дам-де-Африк сияет таинственным светом. Жаркое солнце. Тихое море. Зеленые берега, исчезающие в оранжевой дымке. Грязно-серые горы уходят вершинами в голубую высь, достигая белых облаков, которые медленно плывут на юго-восток. Мы чувствуем некоторое смущение. Восток окутывает нас золотым облаком, и присутствие здесь нашей лодки кажется нелепостью.
Приближаемся к гавани и уже можем различить городские кварталы. Французские карты, которые нам дали, оказались не совсем точными. Из мерцающей размытой белизны неожиданно выплывают здания казино и отелей. Уже хорошо виден вход в гавань. Справа по борту нас на большой скорости обходит дизельный катер, от него во все стороны летят клочья пены. Он пристраивается спереди, и мы с облегчением понимаем, что катер собирается вести нас в порт.
Город Алжир довольно красив. На склонах холмов видны белые особняки, окруженные зелеными садами. На широких улицах - роскошные машины и красивые француженки в ярких платьях. Но мы не торопимся с оценками, зная, что за этим внешним великолепием царит нищета и политический хаос. С весельем и богатством соседствуют горе и голод. Над старой гаванью, где по-прежнему стоит форт, охраняющий мавританские здания Эль-Дезира, склонилась громадная фигура пророка Мухаммеда. Идет разгрузка огромного лайнера. Высокий кран отбрасывает на зеленую воду длинную тень.
Наша осторожность в суждениях вскоре оправдывается. Мы проходим мимо затопленного грузового судна, и нам открывается обратная, убогая сторона города. Немецко-итальянской комиссии по перемирию не хватило ни времени, ни смелости на то, чтобы уничтожить портовые сооружения и электрическую станцию. Все сохранилось в целости, но люди на берегу испытывают крайнюю нужду. Говорят, местные девушки сделают вам что угодно за кусок мыла. Не хватает хлеба и угля. Ответственность за такое положение несут главным образом местные чиновники, закрывающие глаза на черный рынок в угоду собственным интересам.
Алжир взяли без крупных наземных боев. Французы были несколько удивлены и явно сконфужены. Многие из них считались богатыми людьми, симпатизировали фашистам и не доверяли де Голлю. Коммунисты были сконфужены решимостью союзников договориться с Дарланом и Виши. Арабы остались довольны, потому что им дали много денег, и всех жителей Запада считали одинаково глупыми.
В Алжире в то время находились верховный главнокомандующий со своим штабом и много журналистов, которые не скупились на похвалы в адрес союзников. Всем этим шоу руководили из одного отеля. Старшие офицеры работали в спальнях, младшие сидели в покрытых белым кафелем ванных. Из Дели и Каира с напряженным вниманием следили за этими удивительными событиями.
Мы пришвартовались у дальнего мола, носом к буям, кормой к берегу, и принялись готовиться к выходу в город. И здесь война напоминала о себе: мимо нас тянули на буксире суда с пробитыми и искореженными бортами. Рядом становились на якорь корабли с самолетами и танками на палубах. Разгрузочные работы начинались утром под яркими лучами солнца и продолжались ночью в синем свете импортных дуговых ламп. Вокруг причалов толпились сотни арабов. Они вручную передвигали огромные ящики, машины и самолеты. Военные контролировали доки, водоналивные и буксирные суда. Мы, затаив дыхание, наблюдали за искусной работой специальных подразделений. Чувствовалась хорошая подготовка, исключающая возможность неприятных неожиданностей.
В Алжире почти не было воинских частей. Войска находились на фронте и в лагерях отдыха за городом. Американцы оставались в Оране и Касабланке.
Развлечений на берегу было маловато. Мы ходили на Джеймса Кагни, хотя он перешел на французский язык, и в кино, когда начали крутить американские фильмы. В городе имелись клуб с неважным кабаре и несколько ресторанов, где подавали блюда, непременным компонентом которых почему-то была цветная капуста. Чтобы поесть в городе, нужно было начинать трапезу в половине седьмого, иначе приходилось по два часа ждать у стойки. В процессе ожидания у нас пропадал аппетит, и проблема решалась сама собой. Некоторые из алжирских вин были довольно неплохими, и мы смаковали их, когда наши собственные запасы заканчивались. Вначале у нас не было возможности выезжать за город, но позднее американцы подарили пару джипов, и мы разъезжали когда и куда вздумается.
Отель "Алетти", где разместились военные и журналисты, был известен самыми дорогими женщинами - 5000 франков за ночь. У длинной стойки бара мы иногда встречали школьных друзей и узнавали лица, которые не видели многие годы. Это были незабываемые встречи. К сожалению, ресторан гостиницы закрывался слишком рано, и мы шли продолжать кутеж в других заведениях. Кабаре находилось в захудалом кафе, где нас потчевали суррогатом шампанского, который поднимал настроение, но ухудшал пищеварение. Ночная жизнь завершалась в кафе "Оазис", где наши желудки окончательно выходили из строя. Возможно, те, кто хорошо знал город, проводили время лучше, но мы так и не нашли заведений, куда стоило бы ходить регулярно.
Черно-белые контрасты нашей жизни особенно обозначились в Алжире. Пока мы готовились к следующему патрулированию, другие подводные лодки приходили и уходили. Уходили на три недели к берегам Европы. Тем временем жизнь в белом городе шла своим чередом.
Алжир дышал историей. Высокие здания и бульвары, похожие на парижские, не могли скрыть влияния различных рас и религий. Итальянцы, мальтийцы, испанцы и французы смешались здесь с арабами, евреями, кабилами и неграми. Этот французский город возвышается над белыми скалами, которые когда-то защищали старую мавританскую крепость. В конце длинной, окаймленной деревьями улицы высилась белоснежная турецкая мечеть, а неподалеку расположилась синагога.
