Рядом с капитаном стоял седой человек, и по его кителю с четырьмя золотыми кольцами на фиолетовом фоне было видно, что это начальник машинного отделения. Уперев руки в бока, он оглядывался вокруг с интересом любителя техники и внешне никак не походил на побежденного врага. Пожалуй, он даже выглядел как человек, которому совершенно все безразлично, как будто все шло по плану.
Кранке по-прежнему казалось, что танкер погружается недостаточно быстро, и он приказал дать еще несколько залпов. Его приказ привел британского капитана в крайнее возбуждение. Он замахал руками и закричал:
— Только не по корме! Там боеприпасы!
А стоявшему поблизости офицеру он объяснил, что в кормовой части сложены боеприпасы, которые детонируют, если рядом с ними взорвется случайный снаряд. После этих слов он повернулся и стал смотреть, как тонет его корабль. Немецкий офицер непонимающе уставился на его спину. Что он хотел сказать? Ну и что с того, что взорвутся боеприпасы, о которых он сказал? Тонущий корабль находился слишком далеко от «Шеера», чтобы взрывом могло повредить немецкий крейсер. А потом он увидел флаг торгового флота, все еще поднятый на корме уходящего под воду корабля, и понял. Капитану танкера хотелось, чтобы корабль затонул с поднятым флагом.
Из корабельных бумаг, переданных капитаном танкера, Кранке узнал, что он затопил рефрижераторное судно общей вместимостью 5389 регистровых тони, называвшееся «Мопен» и следовавшее из Вест-Индии в Англию. «Мопен» спустили на воду в 1928 году, следовательно, он был относительно новым судном и, как все рефрижераторы, развивал довольно большую скорость. При своей быстроходности он оторвался от медленно идущего конвоя, надеясь добраться до пункта назначения в одиночку. И если бы не внезапное появление «Шеера», ему, вероятно, удалось бы благополучно прибыть в порт. Однако вышло по-другому.
Глава 4
НАПАДЕНИЕ НА КОНВОЙ НХ-84
Вскоре после этого пришло известие, которое всколыхнуло «Шеер», как ветер кукурузное поле. На горизонте снова показался дым. Но теперь уже не одно облачко, а дым от четырех кораблей, потом от шести и, наконец, от остальных. Это, разумеется, был конвой. На нижних палубах царило возбуждение, но не на мостике, где Кранке и другие офицеры хранили полное спокойствие и невозмутимость, как будто «Шеер» присутствовал на учениях. Матросы рапортовали по телефону. Офицеры отдавали приказы. Ординарцы приходили и уходили. Капитан поднялся на фор-марс, чтобы получше рассмотреть свою добычу. В бинокль он смог разглядеть тоненькие шлейфы дыма, протянувшиеся над горизонтом.
— Их там не меньше полудюжины, — сказал он. — По крайней мере десять, если не двенадцать, а то и больше.
Чуть погодя лейтенант Петерсен, в мирное время ходивший на пароходах судоходной компании «Гапаг», сказал, что, как ему кажется, он различает дым не менее двадцати кораблей.
В половине пятого «Шеер» помчался вперед, готовясь к нападению. Теперь над горизонтом показались мачты, целый лес мачт, принадлежавших торговым судам всевозможных типов.
— Они идут без всякой защиты? Неужели не видно ни одного боевого корабля? — проговорил Кранке скорее для себя, чем для впередсмотрящего.
— Кажется, ни одного, — сказал лейтенант Петерсен. — Правда, есть там один корабль с палубными надстройками, необычными для грузового судна.
Кранке уже заметил его и рассматривал в бинокль.
— Похоже на вспомогательный крейсер, — сказал он. — Видите, он выходит из общего строя. По-моему, нас заметили.
Кранке был прав, их заметили. Корабль, производивший впечатление гражданского судна, переоборудованного во вспомогательный крейсер, больше напоминал пассажирское, а не грузовое судно. Его сигнальная лампа снова и снова высвечивала букву «А».
— Это не обычная сигнальная лампа, — сказал штурман. — Скорее похожа на лампу линкора, но больше и мощнее.
— Значит, это вспомогательный крейсер, — сказал Кранке. — Никаких сомнений.
Он не сводил взгляда с корабля, который мало-помалу выдвигался вперед конвоя, будто занимая оборонительную позицию. За ним по всему южному горизонту протянулась вереница судов.
— Сейчас он даст опознавательный сигнал, — сказал Кранке. — Что бы он ни показал, немедленно повторить, как будто мы его подзываем.
Кранке хотел, чтобы противник как можно дольше находился в неведении относительно истинной принадлежности «Шеера», чтобы иметь возможность поближе подобраться к конвою и затем уж открыть огонь. На тот момент расстояние между «Шеером» и британским крейсером составляло около 25 километров.
После сигнала «А» британский крейсер стал быстро выдавать последовательность букв «М» — «А» — «G». Сигнальщик «Шеера» тотчас повторил сигнал «M. A. G.», но трюк не удался. Капитан британского вспомогательного крейсера не дал себя обмануть. Так или иначе, он, видимо, довольно точно знал, что ни один британский или союзнический военный корабль не мог находиться в этой зоне. Тогда снопы красных ракет с шипением взвились с его палуб, — это был условный сигнал конвою — рассеяться. Одновременно крейсер и большая часть остальных кораблей конвоя начали ставить дымовую завесу.
Расстояние между двумя кораблями теперь сильно сократилось, и, когда между ними оставалось около 16 километров, «Шеер», который до того момента несся прямо на конвой, повернулся к британскому крейсеру боком, чтобы навести на него орудия левого борта. Дула пушек обратились к своим мишеням: главному калибру было приказано взять на прицел британский вспомогательный крейсер, а среднему — ближайший танкер. Вспомогательный крейсер, находившийся впереди второй линии конвоя, перестал сигналить; к тому времени корабли уже достаточно близко подошли друг к другу, чтобы капитан-британец понял, с кем он имеет дело, ибо силуэт «Шеера» теперь ясно выделялся на фоне вечернего неба вместе с обращенными в сторону конвоя трехорудийными башнями. Каким бы невероятным это ни казалось капитану британского судна, но в середине Атлантики он столкнулся с немецким карманным линкором.
Поняв, что его ожидает, он немедленно отреагировал тем, что постарался поставить свой корабль между «Шеером» и двухтрубным, очевидно, пассажирским судном, по-видимому самым ценным в конвое. Оно гораздо выше стояло в воде, чем остальные. Теперь «Шеер» находился приблизительно в 18,5 километрах от ближайшего корабля конвоя, то есть вспомогательного крейсера, и Кранке приказал пушкам открыть огонь. Одна из орудийных башен с грохотом дала предварительный залп, пристреливаясь.
Это было в 16.42. Так же как в ту ночь, когда «Шеер» содрогнулся от удара огромной волны, стоившего экипажу двух жизней, он снова содрогнулся от носа до кормы, когда выстрелили орудия главного калибра. Грохот сотряс корабль и затем сменился оглушительным ревом от первого залпа бортовых орудий, и тот, кто находился наверху и не заткнул уши, наверное, решил, что у него лопнули барабанные перепонки, и в течение нескольких дней после этого все звуки доносились до него как будто издалека. А матросы, стоявшие на вахте на фор-марсе, не смогли удержаться на ногах, и ударной волной их отшвырнуло вбок, как маленьких детей.
