Вообще, нельзя обвинять Петра в узости интересов. Но несомненно, техника занимала его больше, чем, например, политические вопросы, хотя интересовали и последние. Любознательный царь заглянул даже в английский парламент. Коронованные лица не присутствовали при прениях; Петру предоставили слуховое окно над залой заседаний. Положение крайне неудобное. Не понимая английского языка, царь заметил, что в парламенте очень много говорят, – отсюда проницательные историки выводят, что Петр не был доволен парламентом и представительной формой правления.
Король Вильгельм подарил царю великолепную яхту. Петр оставил королю свой портрет, писанный Кнелером, учеником Рембрандта. Через Голландию отправился царь в Вену. Разные обрядности задержали прием русского посольства. Петр попытался отклонить Австрию от заключения мира с Турцией, но не имел успеха в своем намерении. Венцы устраивали в честь посольства празднества. Общественные увеселения служили хорошей школой для молодого царя, приучая его к приемам общежития и обычаям европейской жизни. Не стесняя себя придворным этикетом, Петр осмотрел все достопримечательности Вены. Его уже влекла к себе другая морская держава – Венеция, как известие о новом бунте стрельцов заставило царя возвратиться в Россию.
Петр пробыл за границей почти полтора года, большую часть этого времени, девять месяцев, проработав на верфях Голландии и Англии. “Аз бо есмь в чину учимых, и учащих мя требую” – такова надпись на сургучной печати царских писем, приходящих из-за границы. На печати этой был изображен молодой плотник, окруженный корабельными инструментами и военными орудиями. Но результаты путешествия далеко превзошли намерения и ожидания самого Петра. Отправляясь за границу, он желал прежде всего обучиться морской и военной технике. Но во время путешествия он обогатился самыми разнообразными впечатлениями от западноевропейской культуры. Петр возвратился в отечество с бесповоротной решимостью вести Россию по пути сближения с Западной Европой.
Весть из Москвы, что бунт стрельцов усмирен, несколько успокоила царя; три дня пировал он с королем Августом и заключил с ним тайный договор против Швеции; по дороге царь принимал угощение польских панов и только 25 августа прибыл в Москву.
Петр не любил царицу и еще из-за границы поручил Льву Нарышкину и ее духовнику уговорить ее добровольно удалиться в монастырь и постричься. По возвращении в Москву он не посетил Евдокии, а прямо поехал к Анне Монс. На другой же день, принимая в Преображенском бояр, Петр собственноручно резал их пушистые бороды и отдал приказ одеться в европейские кафтаны. Ревнители старины возмутились, что царь велит им учинить над собой “развратное, скаредное дело”.
Народ с ужасом видел, что царь не щадит добрых нравов и уставов благочестия. Еще до заграничного путешествия выискался некий монах Авраамий, передавший Петру говор о нем в народе; он увещевал царя перестать “творити всем печальное и плачевное” и “обратиться на лучшее”. Монах с оговоренными им на пытках наказан и сослан. Но ропот не прекращался. Многие отцы были недовольны отправкой их детей за границу. Народ, отягощенный работой и поборами, проклинал царские затеи и кораблестроения. Более всех кричали против Петра староверы. Они называли его антихристом. С почвы церковной борьба переходит на почву жизни государственной. О Петре говорили, что он – немец. Русский царь погиб в Стекольном городе (Стокгольме); вместо же него правит теперь подмененный царь, оттого он и дружит с немцами, враг русским и не любит святую старину. Стрельцы шли в Москву “перебить всех немцев” и бояр за то, что они “спознались с немцами”. На стороне Петра стояла только небольшая кучка людей, ему лично преданных и просвещенных; против же него были вековые предрассудки и пассивный протест массы, переходящий порою в открытый бунт. Не удивительно, что царь не был доволен слабым розыском бояр и их снисходительной расправой с бунтарями. “Я их допрошу построже”, – сказал Петр и приступил к новому розыску стрельцов. Допрос и пытки производились под присмотром свирепого князя Ромодановского. К Петру приехал патриарх с образом Богородицы. “Зачем пришел сюда с иконою? – с гневом воскликнул царь. – Моя обязанность и долг перед Богом охранять народ и казнить злодеев, которые посягают на его благосостояние”.
Возможно ли оправдать его? Мы спросим, надо ли обвинять Петра? Своей мрачной стороной он принадлежит прошедшему. Петр сознательно подражал Иоанну Грозному, авторитет которого чтил высоко. То же было тогда и на Западе, в той культурной Европе, которая служила для Петра образцом высшей общественности и государственности. Во Франции его современник, Людовик XIV, заявивший, что он – государство, отличился не меньшим варварством. Набожный король безбожно преследовал мирных и трудолюбивых протестантов. Драгонады, шайки солдат жестоко расправлялись с беззащитными жителями: грабили, насиловали женщин, били еретиков, резали им тело ножами, рвали раскаленными щипцами, лили в рот кипяток и т. д. “Одного из протестантов, – пишет Бокль, – по имени Рио, они крепко связали, сжали пальцы на руках, воткнули булавки под ногти, жгли порох в ушах, проткнули во многих местах ляжки и налили уксусу и насыпали соли в раны”. В то же самое время такое же точно преследование пресвитериан происходило, по приказанию Иакова II, в Шотландии. Народ промышленный и зажиточный должен был бежать из своей родины в разные страны, где возможно было укрыться от грабежа и утонченного мучительства фанатических правительств. Петр не был так изобретателен в пытках; он казнил не мирных и трудолюбивых граждан, а мятежных стрельцов, мешавших ему насаждать культуру в своем государстве; он защищался от надвигавшейся на него тучи приверженцев традиции и рутины. Несомненно, на Западе Петр встал бы во главе просвещенного гуманизма, если бы не попал в число преследуемых протестантов.
Расправившись со стрельцами, царь уехал из Москвы в Воронеж осматривать суда, построенные в его отсутствие кумпанствами. Между Турцией и Австрией шли переговоры. Приходилось на время оставить мысль о завоевании берегов Черного моря. Послу Возницыну приказано было заключить перемирие с турками.
Весной 1699 года Петр выступил с флотом по Дону к Азову. До половины августа деятельно снаряжали суда. Сам царь участвовал в корабельных работах и в то же время занимался государственными делами и своими многочисленными преобразованиями. Посол отплыл в Константинополь на сорокапушечном русском корабле. Петр с сильной эскадрой проводил его через Керченский пролив. Турки не хотели пускать военного корабля и предлагали русскому посольству идти сухим путем. Но посольство стояло на своем; окруженные конвоем турецких кораблей русские благополучно прибыли в Константинополь. 28 августа 1699 года военный корабль Петра бросил якорь прямо против султанского сераля. Посол домогался мира на таких условиях, чтоб за Россией остались Азов и завоеванные ею города и за русскими признано право плавать по Черному морю. Турецкие уполномоченные отвечали, что они берегут Черное море, как чистую, непорочную девицу, и только тогда разрешат по нем плавание чужим кораблям, когда вся Оттоманская держава упадет вверх ногами. Иностранные послы не поддержали требований русских. После долгих переговоров и споров условились, наконец, заключить перемирие на следующих условиях: царь оставлял за собой Азов и города, построенные на Азовском море; должен был срыть все города по Днепру, но не принял на себя обязательства давать поминки (дань) крымскому хану. Тогда же Петр сделал первый шаг заступничества за христиан, живущих в турецких владениях. Турки отклонили вмешательство России в их внутренние дела, но русским богомольцам предоставлен был свободный пропуск к святым местам.
