Маклеоз рассказывает о других выпущенных им знаменитых криминальных романах — среди них, например, «Смерть в Бреслау» Марека Краевского, — но, хотя подобные книги увеличивают его славу издателя, особо ярким бриллиантом в короне Маклеоза является Стиг Ларссон и трилогия «Миллениум».
В интервью «Нью стейтсмен» Маклеоз сделал замечание, остающееся актуальным до сих пор: «Процесс качественного перевода и издания очень хороших книг настолько труден, что истощает всех, кто этим занимается. Сомневаюсь, что этот процесс понимают достаточно хорошо. К счастью, всегда находятся молодые, умные идеалисты, посвящающие этому свою жизнь».
Сам Маклеоз хоть и не молод, но его энергия и преданность переводной литературе, которые он демонстрировал во всю свою карьеру, отнюдь не угасли. Относительно недавний феномен Стига Ларссона и его трилогии отнимает сейчас все его время и силы, но все же это лишь один из этапов долгой и плодотворной работы Кристофера Маклеоза.
Американский издатель Стига Ларссона — Сонни Мета, чье имя в мире книгоиздания произносят с большим уважением; к нему вполне можно отнести определение «легендарный». Он руководит «Кнопф Даблдей», американским подразделением «Рандом Хаус», издающим как уважаемую, качественную, серьезную литературу, так и доходные блокбастеры. Умение находить коммерчески успешные, многообещающие романы сделало Мету одним из самых прославленных издателей в мире.
Сонни Мета (урожденный Аджай Сингх Мета) — сын индийского дипломата, выросший в Индии и Швейцарии и приехавший в Англию учиться в Кембридже. Поначалу он стремился стать писателем, но, когда (в качестве издателя) ему удалось создать литературную сенсацию, выпустив в лондонском издательстве «Паладин» «Женщину-евнуха», страстный памфлет феминистки Жермен Грир, он понял, что нашел свое призвание. (С Жермен Грир он учился в Кембридже.) В начале семидесятых Мета руководил «Пэн Букс», крупным издательством, специализировавшимся на книгах в мягкой обложке, и занимал этот пост на протяжении пятнадцати лет, в течение которых стремительно росла его репутация проницательного издателя. Когда с ним связался директор американского отделения «Рандом Хаус», предложив переехать в Нью-Йорк и возглавить «Кнопф» (старший редактор Роберт Готлиб освободил место, сменив Уильяма Шона на посту редактора «Нью-Йоркер»), Мета согласился и сразу же переехал в США.
По всеобщему мнению, его первые месяцы в Соединенных Штатах выдались нелегкими, поскольку он стремился разобраться в правилах совершенно иной издательской среды, а по вечерам использовал все возможности городских развлечений (по некоторым источникам, даже рискуя увольнением). Однако вскоре блестящий талант издателя направил Мету на путь успеха, и высокая репутация «Кнопф» под его руководством выросла еще больше. Кроме того, он преобразил «Винтаж», подразделение компании, возглавив его в 1989 году и превратив в уважаемое издательство недорогих книг в мягкой обложке.
Прославившись работой с такими авторами, как Габриель Гарсия Маркес, Тони Моррисон, Кадзуо Исигуро и В. С. Найпол, Мета обратился к миру качественной криминальной и детективной литературы, что оказалось невероятно успешным шагом. Опубликованный им роман «Американский психопат» Брета Истона Эллиса (отпугнувший ряд британских издателей) сочетал в себе жестокое насилие и изощренный модный анализ духа времени, предвосхитив крупный успех Стига Ларссона, трудившегося почти в той же самой области. Мета, который уговорил сотрудничать знаменитого британского писателя Дугласа Адамса, человека достаточно упрямого и строптивого, закрыв его в номере гостиницы, пока книга не была завершена, ныне достоин упоминания из-за включения Соединенных Штатов в перечень стран, познавших феноменальный успех трилогии «Миллениум». Напряженный стиль жизни издателя (вызвавший три операции по коронарному шунтированию) позволяет ему с пониманием относиться к курильщику Стигу Ларссону. Впрочем, Сонни Мета пережил звезду шведской литературы.
Мета отмечает невероятный, беспрецедентный успех книг в Скандинавских странах: три верхние позиции в списках бестселлеров были одновременно заняты тремя книгами цикла. «И это случилось во Франции, Германии и Италии; Америка — одна из последних стран в длинном списке тех, кто оказался захвачен этим явлением».
Подобное отставание не обязательно плохо, считает Мета, поскольку оно создало серьезный рост ожиданий перед появлением книги в Америке. «Читатели знали, что за рубежом происходит нечто удивительное», — говорит он. Любые сравнения Ларссона с его скандинавскими современниками (например, Хеннингом Манкеллем) Мета считает обманчивыми. «Ларссон, — говорит он, — целиком и полностью отличается от остальных шведских писателей жанра. Его полотна гораздо значительнее… Затронутые им социальные проблемы и анализ общества напоминают мне книги Джона Гришема. Внимание к социальной проблематике роднит Ларссона с Сарой Парецки, Майклом Коннели и Джорджем Пелеканосом. Но у Ларссона есть интересный прием… он ведь был книжным обозревателем, страстно любил детективы, и его трилогия насыщена ссылками на своих коллег-писателей. Он жадно читал криминальную литературу. У него есть ссылки на Агату Кристи и Дороти Сейерс, упоминания современных американских и британских авторов. В этом смысле он словно барахольщик, что лично для меня только увеличивает удовольствие от его книг. Думаю, многим читателям нравится находить в романах подобные отсылки».
Рассказывая о «Девушке с татуировкой дракона», живущий в Мексике Стивен Мюррей (Рег Киланд) говорит, что для него этот перевод стал самым забавным и увлекательным из всех, какие у него были. «Работая над книгами, я прекрасно понимал, что они станут хитами, — объясняет он, — но даже вообразить не мог, насколько громкими… В романах Ларссона меня поражает то, как динамично у него развивается действие, даже если это какое-нибудь сложное отступление на актуальную для шведов тему. Сюда же входит создание персонажей, которые кажутся реальными людьми со всеми их талантами, противоречиями и ошибками».
Карьеру переводчика скандинавской детективной литературы Стивен Мюррей начал в период управления маленькой типографией «Фьорд Пресс», открывшейся на берегу залива в Сан-Франциско, а затем переехавшей в Сиэтл. «Мы издавали множество датской классики, которая тогда продавалась лучше современной литературы, — говорит он. — Мой интерес к скандинавской прозе возник во время учебы в Стэнфорде, после которой я уехал учиться в немецкий колледж неподалеку от Штутгарта. Там я познакомился и подружился со студентами из Скандинавии; помню, меня очень впечатлило, что они умели говорить на языке любого места, в котором оказывались. Я думал: «Как это здорово!» Я знал, что американские студенты говорили по-немецки, но решил повысить свои ставки».
