«Моя дорогая малышка!
Сейчас, когда я пишу эти строки, солнце вышло из облаков и ярко освещает мой письменный стол. Хотел бы, чтобы моя нежность также излилась на твою душу и укрепила силу воли к выздоровлению. Вопрос сейчас лишь в силе воли. Я уже отметил ступени: с 15-го по 22-е — в постели, с 22-го по 29-е — на ногах, а потом — дворец Венеция. Память об этих беспокойных и мучительных днях начинает постепенно изглаживаться. Завтрашний вечер станет значительно лучше, и ты будешь чувствовать себя на вершине мира. Умоляю тебя: слушай меня, хотя бы сейчас.
Твой Бен, как всегда, обнимает тебя».
«Моя дорогая малышка!
Наконец, я получил известие, которого ожидал с нетерпением: неожиданная боль отступила, ты чувствуешь себя лучше, и эта неделя должна стать поворотным пунктом. Дорогая, сегодня я навещу тебя, может быть, поздно вечером, но буду обязательно. На следующей неделе ты вернешься в свою комнату, в которую я постоянно захожу, наполненный меланхолией.
Обнимаю тебя.
Бен».
«Моя дорогая малышка!
Как горестно слышать, что ты лежишь в постели после мучительной ночи. И все же я счастлив, что мой магнетизм сделал свое дело. Сегодня я приду с ним опять. Посылаю тебе нестровит, содержащий в себе сразу четыре витамина, который принимаю и сам. Это — исключительно тонизирующее средство, выпускаемое в жидком виде или в таблетках. Начни принимать его немедленно в предписанных дозах. Не кушай сегодня твердую пищу, пей только подслащенную воду, настой ромашки и кофе. Вот уже месяц, как ты находишься в постели: пора выздоравливать. Мысленно обнимаю и остаюсь нежно любящий тебя
Бен».
«Моя любовь!
Думаю по своему невежеству, что происходящее является признаком выздоровления. С этого момента проблема будет заключаться в морали. Ты должна быть спокойной, а ты можешь быть такой. Я начинаю воспринимать обособленно и беспристрастно каждую вещь и каждого человека, да и весь мир, особенно с тех пор, как ты заболела. С тех пор я только и думаю о твоем выздоровлении. Не знаю, помогают ли тебе в этом плане мои письма, но надеюсь на это. Характер моей работы не позволяет мне придаваться лирике, но моя нежность и любовь переполняют мою душу. Вставай, начинай ходить, и будешь чувствовать себя лучше. Обращай, однако, внимание на то, что говорят доктора: они знают больше, чем мы. Не поддавайся капризам и не хнычь, особенно сейчас, когда уже виден благополучный исход.
Бен, охотно исполняющий роль няньки, обнимает тебя.
«Моя малышка и большая любовь!
Голос твой говорит мне, что ты чувствуешь себя лучше, что началось твое выздоровление и ты последовательно преодолеваешь соответствующие ступени. Мысленно нахожусь всегда рядом и поддерживаю тебя в этом.
Имей в виду, что на следующей неделе ты должна возвратиться в свою комнату, которая ожидает тебя во всех мелочах. Вставай с постели и начинай ходить. Я хочу этого, этого же хочет твоя молодость, но прежде всего — любовь, любовь твоего Бена».
«Моя дорогая маленькая выздоравливающая!
В справке о твоем здоровье говорится: «спокойный продолжительный сон». Теперь тебе надо вставать и собрать в кулак свою волю. Желание выздороветь помогло тебе уже пройти половину пути. Еще несколько ступеней, и все. Твоя комната ожидает тебя в том виде, как ты покинула ее. Не слишком оттягивай нашу встречу. Воспользуйся прекрасными днями и не забывай про любовь твоего Бена».
«Дорогая моя малышка!
Я не ожидал услышать о слезах из-за кофе. Надеюсь, что тебе давали его чайными ложками. Сегодня ты смогла встать около 11 часов утра. Погода лучезарна, как и моя любовь. Когда ты будешь читать эти строки, надеюсь, что глаза твои будут уже сухими. Если бы я был рядом, я осушил бы их своими поцелуями».
«Дорогая малышка!
Прошел месяц с тех пор, как ты браво пошла под нож хирурга. В те ужасные дни мы все находились под влиянием превратностей судьбы, но теперь жизнь снова возвратилась в твое тело и душу. В этом тебе помогла прекрасная погода и, может быть, немного и моя любовь. Как только ты получишь это письмо, вставай с постели и попроси вывести тебя на свежий воздух. Тогда ты почувствуешь сразу, как восстанавливаются твои силы. Жизнь воистине чудесна, даже если не светит солнце и небо не голубое. Ее необходимо лишь наполнить любовью, подобно моей к тебе. Начиная с понедельника 30-го буду ждать тебя здесь. Здесь тебя ждет все, включая конечно же Бена».
«Любовь моя!
Сегодня начинается второй месяц твоей болезни, но и месяц твоего выздоровления. Я помогу тебе своей любовью, сама же ты должна собрать всю силу воли. Соединенные вместе, эти элементы составят надежную основу, и победа не замедлит прийти. Хватит страдать, жизнь должна продолжаться с ее ежедневными делами и заботами, в том числе и прогулками, особенно сейчас, в сентябре. Скоро ты будешь опять на ногах и совсем здорова, что наполняет меня радостью. Бен обнимает тебя, как всегда».
2 октября 1940 года, за два дня до встречи с Гитлером на Бреннерском перевале, Муссолини направил эту записку Кларетте. (А через десять дней, разозленный тем, что фюрер оккупировал Румынию, не проконсультировавшись с ним, дуче решил совершить нападение на Грецию.)
«Моя любимая малышка!
Поскольку я должен уехать, посылаю тебе мольбу и пожелание, идущие от всего моего сердца: тебе должно стать лучше. А еще лучше — ускорь выздоровление и сократи дни болезни.
Даже вдалеке от тебя я хочу быть рядом с тобой, и я приложу все усилия, чтобы ты услышала мой голос, который тебе когда-то нравился. В календаре я увидел, что сегодня — день ангелов-хранителей. Пусть же они поддержат то, что исходит от моей любви. Будь на месте, когда я возвращусь.
Бен обнимает тебя».
Август 1941 года — месяц, в котором Муссолини потерял своего любимого сына Бруно и в котором он вместе с Гитлером посетил Украину. За несколько дней до своего отъезда он 27 августа написал Кларетте:
«Дорогая!
Несмотря на солнце и море, злополучные дни августа 1941 года тянутся очень долго. Я всегда много думаю о тебе и буду думать во время поездки, которую предпринимаю без особого энтузиазма.
«Я буду отсутствовать пять или шесть дней. Будь спокойна и здорова. В голове моей почти совсем пусто, но в сердце была и остаешься ты, как вчера, как всегда. Твой Бен крепко обнимает тебя».
Кларетта довольно часто испытывала горечь от легкомысленных, неоправданных, на ее взгляд, и вызывавших у нее ревность поступков дуче, когда он встречался с другими женщинами.
