Летом 1991 года Арафат принял ряд лиц, которые располагали контактами в среде американской дипломатии. Он просил сообщить власть предержащим в Вашингтоне, что его организация также воздерживается от терроризма в любой его форме. Он рекомендовал ООП в качестве партнера для участия в мирной конференции.
В ходе своих переговоров в Восточном Иерусалиме государственный секретарь Бейкер понял, что вне рамок ООП невозможно найти каких-либо палестинцев, которые были бы приемлемы в качестве партнеров для переговоров. Этот вывод он довел до сведения премьер-министра Израиля. Настойчивость Бейкера в конце концов достигла цели. Шамир признал, что ООП может выступать в качестве партнера по переговорам.
Правда, Шамир тут же поставил два ограничения: следует исключить Арафата и его ближайших советников. Кроме того, за столом переговоров не должен появиться ни один делегат из восточной части Иерусалима, поскольку и эта часть города также входит в состав иудейской столицы Иерусалима. Этот запрет коснулся опять же Фейсала аль-Хусейни, ибо он жил в Восточном Иерусалиме, а также Ханан Ашрави, которая на переговорах должна была выступать в качестве заместителя главы делегации.
Арафат в последний раз попытался активировать в своих интересах московскую дипломатию: она должна была выступить в поддержку участия обоих исключенных делегатов. Ответа Арафат не получил. Партнерство с Москвой окончательно прекратилось.
Осенью 1991 года стало ясно, что и партнерство между Израилем и США не было больше нерушимым. Джорджа Буша настоятельно попросили представить Международному банку реконструкции и развития гарантии кредитов Израилю в сумме десяти миллиардов долларов. Еврейское государство остро нуждалось в деньгах, чтобы построить жилье для семей, которые хотели эмигрировать из распавшегося Советского Союза.
Однако американский президент отказался подписать поручительство, поскольку справедливо опасался, что на эти суммы Израиль построит поселения на захваченных территориях, и прежде всего в Иерусалиме. Американское правительство считало израильскую политику строительства поселений препятствием на пути мирного процесса. Приходилось опасаться, что арабские участники рассерженно отреагируют на американские гарантии кредитов и воздержатся от участия в мирной конференции.
Теперь же были рассержены израильские политики.
Премьер-министр Шамир назвал происходящее «страшным сном». Руководство партий правой ориентации обвиняло Бейкера в намеренном нанесении ущерба еврейскому государству. Когда он прибыл для переговоров в Израиль, министр Рехавам Сеери, принадлежавший к религиозной группировке, бросил ему в лицо требование вернуться в самолет и исчезнуть в направлении США.
Президенту США пришлось примириться с тем, что его называли антисемитом. Однако Джордж Буш остался на своей точке зрения, которая должна была продемонстрировать арабам, что Соединенные Штаты принимают во внимание их интересы и чувства.
К удивлению председателя ООП, госсекретарь Бейкер также нашел решение вопроса участия ООП в палестинско-иорданской делегации на переговорах. Хоть ему и не удалось сломить сопротивление премьер-министра Израиля кандидатурам Фейсала аль-Хусейни и Ханан Ашрави, однако он смог найти формулу, сохранявшую лицо всех участников. Оба они не имели права сидеть за столом заседаний, но им разрешалось активно работать на конференции в качестве «советников делегации палестинцев». Так они были в состоянии поддерживать связь между делегацией и Ясиром Арафатом.
Израильские политики от религиозных партий немедленно взволновались из-за того, что Арафат таким образом мог издали руководить ходом конференции. Главе ООП следовало отказаться от выдвижения требования о своем участии, если он хотел обеспечить возможность мирного процесса. Критикам в собственных рядах Арафат сказал: «Если мы сейчас не примем участия в переговорах, то потом годами никто не станет с нами говорить!»
В рядах палестинцев к наиболее яростным противникам участия в мирной конференции принадлежал Ахмед Джебриль, глава «Народного фронта освобождения Палестины — Генерального штаба». Осенью 1991 года он находился в Тегеране, чтобы там достигнуть соглашения с абсолютными противниками мирного решения конфликта. Из иранской столицы он угрожал: «Все палестинцы, которые примут участие в переговорах, и все те, кто является их сторонником, но держится в тени, сами себе вынесли смертный приговор».
Когда затем 30 октября 1991 года конференция открылась в королевском дворце в Мадриде, средства массовой информации говорили о ней как о событии, имеющем всемирно-историческое значение. Новым было лишь то, что арабы и евреи совершенно открыто сидели вместе за столом заседаний.
Правда, ничего нового они сказать не могли. Премьер-министр Шамир подчеркнул притязания своего народа на землю между Средиземным морем и Иорданом: «Мы единственный народ, который жил на этой земле на протяжении 4000 лет». Эти слова возмутили палестинско-иорданскую делегацию: «Шамир все еще полагает, что евреи тогда завладели совершенно пустой землей!»
С самого начала конференции Ясир Арафат был невысокого мнения о встрече делегаций. Он знал, что вначале необходимо найти путь к взаимопониманию. Ханан Ашра-ви вскоре почувствовала, что в действительности не занимает должности, которая удовлетворяла бы ее честолюбие. Она поняла, что настоящие события развиваются в другом месте.
49. Арафат без вести пропал в пустыне
Командир эскадрильи Мохаммед Дарвиш в 20.45 вышел на связь с ливийской контрольной башней управления полетами Аль Кубра. Он запросил разрешения на посадку своего самолета типа «Ан», имеющего алжирскую регистрацию.
В качестве причины, по которой был прерван полет из Хартума в Судане в Тунис, Мохаммед Дарвиш назвал сильные вихревые потоки, угрожающие машине. Порывы ветра он охарактеризовал как необычные. Ему часто доводилось совершать полеты в районе ливийско-египетской границы, но никогда ураган из Сахары не дул настолько интенсивно.
Контрольная башня Аль Кубра ответила, что посадка на взлетно-посадочную полосу невозможна, потому что боковой ветер слишком силен. Для «Ан» имеется только одна возможность: он должен лететь дальше до взлетно-посадочной полосы Сарра, которая расположена в 300 километрах к югу. Погодные условия там не намного лучше, но посадочная площадка расположена удобнее. Мохаммеду Дарви-шу не оставалось ничего другого, как лететь к углу между тремя странами — Ливией, Суданом и Чадом.
