Афанасий Никитин - Хождение за три моря

707

Барбаро не указывает ни одного населенного пункта по пути – в течение 22 дней – от Москвы до границы Польши. Первое место, указанное им, – замок Троки, затем Слоним, после которого в Литве отмечена Варшава (несомненно Varsovich, но не Varsonich: буквы «V» и «n» могли быть перепутаны).

Казимир IV (1427–1492) – король польский (с 1447 г.), Великий князь литовский (с 1440 г.), сын Ягелло.

Непонятное название Polonia соответствует тому, что у Контарини правильно названо Posnama, т. е. Познань (ср.: Contarini, p. 66 v).

Mersaga – Meseritz, на середине пути между Познанью и Франкфуртом на Одере.

Автор сам признает, что не знает городов в Польше, которые он упоминает в этой части своего труда.

Сын Казимира IV, Владислав II, был королем Чехии (Богемии) в 1471–1516 гг., а с 1490 г. – королем Венгрии.

Описание Грузии в § 62 является совершенно обособленной вставкой, не будучи связано ни с предыдущим изложением, ни с заключительными словами в § 63. Возможно, что рассказ о Грузии должен был следовать за рассказом о Мингрелии (Tana, 43), но почему-то оказался оторванным от него. Едва ли § 62 о Грузии был частью «Путешествия в Персию». Барбаро видел Грузию, участвуя в походе Узун Хасана в его войне с Багратом VI (см. примеч. 166), но тогда не были возможны мирные пиры с грузинами. Однако по окончании войны Барбаро намеревался вернуться на родину северным путем через Татарию; он направился из Тебриза на Кавказ и тогда мог побывать в Грузии.

Pancratio – грузинский (точнее, картли-имеретинский) царь Баграт VI (1466–1478). Контарини пишет: «re Pangrate di Giorgiania» (Contarini, p. 88 r). В 1476–1477 гг. Узун Хасан воевал с Багратом. Барбаро сопровождал персидское войско в этом походе, обошел горные области Грузии, подвигаясь к ее центру с запада, побывал в Тбилиси (Zefilis), Гори (Gory), Кутаиси (Cotathis). Союзником Узун Хасана был Джургура (у Контарини – Горгора), князь, соседивший с Грузией у Черного моря, владетель крепости Вати-Батуми (ср. примеч. 30 к Контарини). Баграт был побежден и вместе с Джургурой уплатил Узун Хасану контрибуцию в размере 16 тысяч дукатов (Persia, p. 57 r – 58 v). Барбаро подчеркнул, что большую часть рассказа о Грузии он записал как очевидец (la maggior parte con gli occhi pro-prii veduto).

Барбаро два раза – в обоих «Путешествиях», в Тану и Персию – отметил, что в Трапезунде виноградные лозы вьются по деревьям: «Вся область (paese) Трапезунда и прилегающие районы (confini) производят очень много вина; лозы разрастаются по деревьям (se ne vanno sopra gli arbori) и не подвергаются обрезке (senza esser bruscate); одна наша бочка вина обычно стоит в тех местах меньше одного дуката» (Persia, p. 53 v). Может быть, Барбаро противопоставлял такой способ создания опоры для виноградных лоз способу шпалер (pergole) в Италии («vite pergolese» – лозы, цепляющиеся по специально поставленным деревянным перекладинам и решеткам).

Барбаро обратил внимание на обычай грузин выбривать на голове тонзуры и сравнил это с тонзурами католических аббатов; то же самое заметил Контарини, но его наблюдение относится к мингрелам; их тонзуры (le chieri che) он сравнил с тонзурами францисканцев (Contarini, p. 72 r).

Здесь Барбаро констатирует с полной ясностью, что он действительно побывал в Грузии и испытал (io ho experimentato) непривычные для него трудности во время пира, в котором участвовал.

Контарини тоже наблюдал на Кавказе питье вина из круговой чаши, но назвал этот способ русским словом «здравица» (Contarini, p. 85 r: «si mesero a far sdraviza»).

Барбаро ошибся (если это не ошибка переписчика) в названии реки, протекающей около Тбилиси (Zifilis, древний Tibilis); ясно, что это не Тигр (Tygris), а Кура (Cyrus).

После упоминания замка Гори Барбаро сразу пишет: «граничит с Великим морем» (confina con el mar Mazore). Конечно, глагол «граничит» (con fina) относится не к Гори, а к Грузии, описание которой здесь дается.

На территории, которую Контарини определяет как «Нижнюю Россию» (Rossia Bassa), он указывает два населенных пункта – Луцк и Житомир, но в дальнейшем изложении исключает отсюда Киев. «Нижняя Россия» противопоставляется «Верхней России» (Rossia Alta), которая соответствует примерно северо-восточной Руси, Московскому государству. Когда Контарини специально рассказывает о Москве, он не употребляет названия «Rossia Alta», а об Иване III говорит как о Великом князе «Великой Белой России», il duca Zuane, signor della gran Rossia Bianca (Contarini, 28).

Луцк (Lusch) – город (terra); он находился на пути Контарини из Германии через Польшу к Днепру. Этот путь пролегал через Мезеритц – первый польский город, Познань, Ленчицу (на реке Бзуре, левом притоке Вислы), Люблин, Луцк, Житомир, Белгород, Киев.

О медовом напитке у русских Контарини и Барбаро пишут в связи с Москвой.

Житомир (Aitomir) назван не городом или замком (terra, castello), но городком, поселком (villa).

Начиная с 20 апреля 1474 г., когда Контарини покинул пределы собственно Польши и вступил в так называемую «Нижнюю Россию» (входившую в состав владений польского короля), замечается некоторая неясность или даже путаница в числах апреля. Мы предлагаем такое приблизительное исправление: в Луцк Контарини приехал 25 апреля (как он говорит: «в вышеуказанный день») и оставался здесь не до 24 (что нелепо), а до 28 апреля. В издании 1543 г. даты выражены римскими цифрами: предполагаем, что вместо XXIV (24) было написано XXVIII; напечатали знак единицы вместо знака пятерки. Отъезд из Луцка совершился 29, а не 25 апреля, т. е. вместо неверно напечатанного XXV надо читать XXIX. Дальше правильно: весь день 29 апреля ехали по лесам до вечера, когда прибыли в Житомир. На следующий день, 30 апреля, были в Белгороде, а 1 мая приехали в Киев.

Белгород (вместо Beligraoch могло быть Beligradoch). Контарини указывает, что в Белгороде была резиденция (stantia) польского короля, т. е. был дворец или замок, куда он мог наезжать. Контарини употребляет слово «stantia» в значении резиденции несколько ниже, в рассказе о Киеве: после приема у пана Мартина Контарини отправился в отведенное ему жилище «в городе» – (nella terra), а пан Мартин «остался в замке, где была его резиденция» (ove era la sua stantia). Нельзя не вспомнить, что киевские князья в XII в. имели княжеский дворец и разные хоромы в Белгороде, но осталось ли от них что-либо к концу XV в.? (Ипат. лет., стр. 658; 6697 = 1189 г.).