Ключ вместе с кассетой был тотчас отправлен в Америку, и через сутки взбешенный Бронс уже отправил двоих своих помощников исправлять все, что натворил этот веселый немец, которого стоило сразу отправить на корм акулам, а не давать ему возможности загорать на Балеарских островах. На вторые сутки посланники Бронса прибыли по указанному адресу. Стиву было суждено прожить еще около трех часов повторного допроса, после чего его мучения закончились навсегда…
Арнольд не знал о том, кто и как уничтожил Стива, но знал, что его бывший хозяин позаботится о том, чтобы это было сделано максимально эффективно. Кроме того, на кассете был смертный приговор еще для многих членов боевой организации Купца, а самое главное, теперь Арнольд знал, почему выжил Джим и какой ценой этот парень купил свою жизнь. Да, когда ты провален, надо выживать всеми способами, но надо думать и о тех, кто пойдет после тебя, а Джим думал только о себе, и его, Арнольда, работа была просто обречена на провал. Оставалось только поражаться способности Шефа оперативно организовывать комплекс мероприятий прикрытия и умению «рубить хвосты» самого Арнольда, но это у него получалось всегда немного кроваво. Что ж, у каждого своя специфика, и каждый готовится для той работы, которая у него получается лучше, чем у других.
Надо было продержаться еще несколько дней, пока административная машина прокрутится и скандального задержанного не начнут раздраконивать между несколькими подразделениями полиции, разведки, контрразведки, чтобы определить, кто же он на самом деле. Вот тогда и можно ожидать, что информация выйдет на один из каналов и попадет к Шефу. Он знал, что кассеты с видео– и аудиозаписью допроса Стива уже должны быть доставлены Шефу и Джим уже взят в оперативный оборот, а возможно, его просто арестуют и предадут негласному суду как сотрудника, вступившего в сговор с врагом и поставившего под смертельный удар всю систему…
Арнольд провел в камере трое суток, его ежедневно вызывали на допросы, но он по-прежнему молчал. Вечером третьего дня пребывания в этом прекрасном пансионе его вновь вызвали на допрос. Когда он вошел в уже знакомый кабинет, следователь, которого звали господин Циммерман, приказал снять с задержанного наручники и предложил хороший кофе. Он все еще виновато посматривал на Арнольда, но то, что произошло, было необычно. Арнольд внимательно посмотрел на вежливого взъерошенного Циммермана, который завершил безрезультатную попытку разговорить Арнольда пару часов назад, обернувшись, взглянул на двух крепких сотрудников, которые расположились сзади от его стула, на ароматный напиток и, повернувшись к следователю, произнес:
– Я ведь говорил вам перевести девушку в закрытый госпиталь из клиники. Вы могли привозить туда профессоров, но сохранять режим недосягаемости. Как ее убили?
Циммерман злобно блеснул глазами на Арнольда и, захлопнув раскрытую папку, произнес:
– Ваше дело передается службе безопасности, и вас переводят в их ведомство. Больше я не буду иметь чести общаться с вами.
После чего он приказал увести задержанного, а сам долго еще сидел в одиночестве, глядя на остывший кофе, к которому этот странный и крайне упрямый человек даже не притронулся.
Арнольд быстро обжился в комнате для заключенных в департаменте безопасности. Ее даже трудно было назвать камерой. Светлые стены, аккуратная, добротная мебель, приемлемое питание, предупредительно-вежливое обращение и постоянное изучение задержанных были отличительными чертами этого заведения. Здесь быстро убедились, что вести допросы с Арнольдом бессмысленно, и тщательно изучали все, что было связано с ним и с его деятельностью, точнее, все, что можно было обнаружить.
Так прошло еще пять дней, когда Арнольда на утро шестого дня, сразу после завтрака, привели в просторный кабинет, где за столом сидел очень солидный господин, а еще один примостился в кресле, чуть в стороне, сбоку наблюдая за происходящим.
Допрос опять был безрезультатным, и следователь после нескольких попыток обернулся к господину, сидящему за столом. Тот молча отпустил всех присутствующих. В кабинете осталось три чело века. Двое пожилых людей смотрели на одного молодого и старались проникнуть в его суть. Идея, возникшая у Гельмута Смита, дала результат, и служитель аэропорта, в котором произошло это злосчастное происшествие, узнал в одной из фотографий задержанного. Сопоставив события месячной давности и события, происшедшие в начале прошлой недели, комиссар Смит пришел к мысли о соответствии признаков событий, и эта версия, поддержанная Карлом Вуфнером, дала результат. Теперь оба хотели посмотреть на того, кого они тщетно разыскивали и действия которого неоднократно обсуждали. А Арнольд молча смотрел на двух больших чиновников, одного из которых он почти сразу узнал: это был заместитель министра, курирующий вопросы безопасности, господин Карл Вуфнер, генерал, доктор права, профессор. Он был хорошо известен Арнольду, в памяти которого словно на экзамене всплыли данные об этом человеке. Второго человека Арнольд не знал и никогда его не встречал, поэтому его несколько насторожило молчание двух таких важных чиновников, которые не спешили ставить вопросы, на которые наверняка они не получат ответа.
Просидев так около пяти минут, господин Вуфнер нажал кнопку сигнала на столе и сказал вошедшим сотрудникам, что задержанного можно увести. Арнольд молча встал и вышел, сопровожда емый эскортом охраны, а два господина, оставшись в одиночестве, вновь заговорили об этом странном случае, а точнее, о цепи событий, происшедших в последнее время.
Прошло еще два дня, и Арнольд начал уже думать о том, что, наверное, с каналом связи что-то произошло. Он ждал, что все прояснится или изменится намного скорее, по крайней мере, так его учили и так уже было в его неспокойной, хотя и не столь продолжительной работе, которая началась как бы незаметно, перейдя из учебной практики и опять переходя в постоянную учебу после завершения каждого рабочего мероприятия. Но в этот раз что-то случилось, и обычные сроки уже прошли. Арнольд отказался от услуг адвоката и продолжал молчать на допросах, которыми, правда, его не обременяли.
Закончилась неделя, проведенная Арнольдом в департаменте безопасности, а события словно замерли на месте. И вот на девятый день утром в комнату Арнольда вошел один из охранников и, осмотрев помещение, замер у двери; через мгновение в камеру вошли Карл Вуфнер и Шеф. Арнольд, сидевший за столом, замер и боялся пошевелиться. Господин Вуфнер положил перед Арнольдом лист бумаги, на которой было написано, что задержанный господин Арнольд Браун освобожден по решению соответствующих инстанций и что ему приносятся извинения за причиненные неудобства. Шеф молча стоял рядом с сановным чиновником и молчал. Когда Арнольду объяснили, как оформить последние документы, оба господина вышли, сообщив, что будут ожидать Арнольда в офисе. Затем в комнату вошел следователь Циммерман. Он должен был также подписать документы, как следователь, который открывал дело. Циммерманн старался не смотреть на Арнольда, который так же продолжал сидеть за столом. Циммерман заверил все документы и уже было хотел покинуть комнату, но Арнольд вдруг остановил его, придержав за плечо. Следователь поднял голову, хотел опять извиниться за свою выходку, но короткий удар переломил его пополам. Задыхаясь и схватившись за живот, Циммерман повалился на пол. Арнольд отошел от стола и, не торопясь, стал переодеваться в принесенный костюм, не обращая внимания на Циммермана, который медленно приходил в себя. Никто из сотрудников не смел заглянуть в комнату, а так как следователь даже не вскрикнул, то стоявшие снаружи охранники ничего не заподозрили. Наконец Циммерман пришел в себя и, тяжело дыша, стал медленно подниматься, ноги его плохо слушались. В какой-то момент Арнольду стало как-то жаль этого человека, но сдерживать свои чувства Арнольду совершенно не хотелось, а тот удар во время первого допроса был лучшей визитной карточкой следователя. Циммерман отдышался и вышел в коридор. Арнольд переоделся и, подписав бумаги, передал их стоящему за дверью офицеру, который тотчас помчался в сторону офиса, где Арнольда уже ожидали. Теперь Арнольда уже не конвоировали, а сопровождали с почтением. Циммерман стоял у лестницы и хотел что-то сказать Арнольду при его приближении, но Браун демонстративно проследовал, даже не обратив внимания на стоявшего чиновника, которому вскоре было предложено покинуть этот пост и перейти с понижением на другую работу.
