Большинство ядер, выпущенных французами, легли с недолетом. Британцы молчали, сберегая ядра до подхода вплотную. Чтобы не подвергать опасности матросов, Коллингвуд приказал им лечь на палубу. Его "Роял Соверен" по-прежнему был впереди всех. Коллингвуд повернулся к своему флаг-офицеру Ротераму:
— Чего бы не отдал сейчас Нельсон, чтобы быть на нашем месте!
— Смотрите! — обратился в это время к окружавшим его офицерам Нельсон. — Смотрите, как храбрый Коллингвуд ведет в дело свою эскадру!
Все подзорные трубы на "Виктори" были устремлены на французский флот, все искали флаг Вильнёва, чтобы направить английский флагман прямо на него.
Английские корабли все еще не открывали огонь. И вот, наконец, и их миг настал. Едва передовые корабли вышли на крамбол неприятельского флота, начался ответный огонь. Вот когда сказалась выучка английских команд! В то время как французы и испанцы делали выстрел, британцы успевали ответить тремя. "Роял Соверен" буквально изрешетил несчастный "Фуге". Затем одновременно 150 его ядер поразили испанскую "Санта-Анну", с которой он почти сошелся реями. Более четырехсот матросов были убиты и покалечены в несколько секунд. Но и Коллингвуду достается: паруса "Роял Соверена" изодраны в клочья. Быстро приведя свой корабль к ветру, Коллингвуд расположился так близко к разбитой "Санта-Анне", что почти касался бортом испанских пушек. Над кораблями вздымались черные султаны дыма, то там то здесь вспыхивали пожары, рушились мачты, летели вниз реи и паруса. Очевидец писал: "Началась живая пальба из орудий. Дым, не проносимый ветром, окутал задние суда союзников и распространил между ними смятение, произведенное разрывом линии".
Бой с каждой минутой становился все ожесточеннее. Коллингвуд сражался сразу с четырьмя неприятельскими линкорами. В сложившейся ситуации его спасло только то, что те сильно мешали друг другу.
Младший флагман Коллингвуд несколько ошибся в своем маневре: его флагман уклонился в сторону и рассек неприятельский строй довольно далеко от колонны командующего. Из-за этого Нельсону не удалось создать большой перевес на направлении главного удара, как он рассчитывал изначально. К тому же стал меняться ветер и ход английских кораблей резко упал. Нельсон явно запаздывал поддержать дравшегося в одиночку Коллингвуда. Последнему же предстояло продержаться почти четверть часа против четырех неприятельских линкоров. Но что-то менять было уже поздно. Теперь надо было драться.
С подходом остальных кораблей Коллингвуда строй французского арьергарда смешался, началась ожесточенная перестрелка. Английские корабли группами сосредоточивали огонь против отдельных французских и испанских линкоров и били их превосходящими силами.
Колонна Нельсона вступила в сражение через полчаса после колонны Коллингвуда. Первый залп находившегося против "Виктори" французского "Буцентавра" лег с недолетом, второй — у борта, третий пролетел над палубой. И вдруг "Виктори" вздрогнул — ядро попало в одну из мачт.
Едва над головой просвистели первые ядра, Нельсон попрощался со своим старым товарищем капитаном Блэквудом, который торопился вернуться на свой корабль. Пожимая руку командующему, Блэквуд сказал:
— Надеюсь, милорд, когда я вернусь на "Виктори", то я найду вас целым и невредимым. И вы успеете пленить двадцать кораблей!
Нельсон нахмурился:
— Благослови вас Бог, Блэквуд! Кажется, я вас больше не увижу!
Флагманский "Виктори" шел передовым в своей колонне, а потому именно на него обрушился весь огонь франко-испанского флота. Шесть или семь кораблей одновременно палили по "Виктори", но сильная бортовая качка мешала французским канонирам брать правильный прицел. К тому же французы вели огонь не по корпусу английского корабля, а по его такелажу. Только этим можно было объяснить то, что флагман Нельсона еще был цел.
В каскаде ядер и треске рушащегося такелажа английский флот ломился сквозь боевые порядки французов и испанцев. Капитан "Виктори" Харди сманеврировал так, что корабль его прошел за кормой французского "Буцентавра" и дал по нему продольный залп в упор. "В 20 минут первого часа "Буцентавр" пустил ядро в "Виктори", шедший под всеми лиселями со скоростью в полтора узла. Снаряд не достиг еще предмета. Через две или три минуты другое ядро "Буцентавра" упало около борта английского флагмана. Вслед за ним сделан третий выстрел: снаряд перелетел через "Виктори". Наконец одно ядро пробило грот-брамсель "Виктори" и тем представило неприятелю доказательство, что выстрелы его достигают предмета. Несколько минут прошло в страшном молчании, как вдруг как бы по сигналу главнокомандующего весь неприятельский авангард разразился жестоким огнем. Секретарь Нельсона Джон Скотт тотчас пал мертвым".
Со времени начала боя ветер стал стихать и теперь едва чувствовался. Однако остаток хода и зыбь помогли "Виктори" буквально втиснуться между "Тринидадом" и "Буцентавром". Оба эти корабля, поддерживаемые находившимся неподалеку "Редутаблем", открыли убийственный огонь, на который британский флагман в силу своего расположения не мог отвечать. Однако спустя несколько минут одна из пушек "Виктори" выстрелила сама собой. Именно этот выстрел был обозначен в журналах английского флота как начало боя "Виктори".
Вскоре флагман Нельсона лишился крюйс-стеньги и штурвала. Через две минуты были убиты сразу восемь матросов на юте.
— Рассеяться по палубе! — приказал Нельсон.
Вслед за "Виктори" начали один за другим вступать в бой остальные корабли колонны Нельсона, давая сокрушительные продольные залпы. Франко-испанский флот почти сразу оказался в безнадежном положении. Его корабли, изолированные друг от друга и окруженные со всех сторон противником, теперь были лишены не только единого командования, но и воли к победе. Англичане избивали французов и испанцев продольными залпами, причем делали это с дистанции в несколько метров. Учитывая прекрасную подготовку английских артиллеристов, дальнейшее сопротивление становилось безрассудным. Несмотря на это, и французские, и испанские корабли сражались с ожесточением обреченных до тех пор, пока были в состоянии выдерживать сокрушительный огонь противника.
Общее сражение вскоре разделилось на ряд ожесточенных поединков, когда противники, сойдясь вплотную, поражали друг друга из пушек и ружей. Линия франко-испанского флота уже была разрезана в нескольких местах. Но несмотря на это, французский авангард все еще не торопился вступать в сражение, оправдываясь слабым ветром.
В два часа дня Вильнёв поднял сигнал: "Авангарду вступить в бой!" Но только через час корабли авангарда адмирала Дюмануара закончили поворот, но и после этого половина авангарда так и не пожелала прийти на помощь своим погибающим товарищам. Судьба сражения к этому времени была уже почти решена, и запоздалый подход Дюмануара с пятью линкорами уже не мог ничего изменить.
