Делать на заставе мне было совершенно нечего. На куропаток я больше не охотился. Ходить в гости к Шафи мне было трудно. Даже с тростью. К тому же он сам почти каждый день приходил к нам на заставу. Делал мне перевязку и делился новостями. Новости были связаны с предстоящим выводом наших войск.
Все мы прекрасно понимали, что правительство Наджибулы воспринимается местными жителями как марионеточное. И что оно долго не просуществует без поддержки наших войск. Вывод наших войск означал вынесение смертного приговора этому правительству. В этом никто не сомневался. Вопрос был в другом: кто придет ему на смену? В Афганистане поднимало голову какое-то новое и неизвестное движение Талибан.
Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что провинции Парван и Каписа, по планам нашего правительства, должны отойти к Ахмад Шаху Масуду. Догадаться было не трудно, если предположить, что целых два года я занимался переноской писем. Писем, в которых между строк так и сквозила одна-единственная мысль: все для фронта, все для победы. Для победы дядюшки Ахмада. Для меня оставалось неясным только одно. Как собираются наши организовать передачу Ахмад Шаху складов с оружием и боеприпасами. Остающиеся после вывода наших войск. Ведь от того, в чьих руках останутся эти склады, в дальнейшем будет зависеть очень многое. Передать их напрямую Ахмад Шаху было невозможно. Он оставался одним из руководителей оппозиции, главарем крупнейшей группировки моджахедов. А значит, для этого требовался какой-то красивый и изящный ход. И здесь главной фигурой становился Шафи.
В конце сентября он устроил прощальный ужин. В его крепости было удивительно тихо и торжественно. Несколько дней назад Шафи отправил через Ахмад Шаха маленького Абдула и ослика Хуай Су к своим друзьям на Тибет. В один из монастырей. Мы были одни в огромной крепости. Но в комнатах не было пусто. Хотя хозяйка дома вот уже полгода как жила совсем в другом доме и совсем в другой стране. Не было только ее звонкого смеха. Но в каждом предмете обстановки, в каждой детали убранства крепости оставалась частица ее тепла, частица ее души. Это было удивительное ощущение жилого дома. В котором кроме совершенно замечательных хозяев проживали добрые домовые и веселые приведения.
Дом не был пустым. Он был наполнен теплом близких нам людей, их улыбками и голосами. Мы сидели с Шафи на большой циновке в его комнате. Пили зеленый чай. И разговаривали, как всегда, ни о чем. Мы прощались. Наконец-то на заставу приехал мой заменщик, молодой и совсем зеленый лейтенант. Через пару дней я уезжал в Союз. Шафи перебирался в Чарикар. Его назначили на должность начальника ракетно-артиллерийского вооружения царандоевского полка. Того самого, склады которого были сейчас забиты под самую крышу оружием, боеприпасами и трофеями с нашего каравана. Через месяц после моего отъезда вместе с Сафиулло и со своими доверенными людьми Шафи организует переход этого полка на сторону Ахмад Шаха. С оружием, боевой техникой, боеприпасами и всем содержимым полковых складов. Я об этом узнаю уже только в Москве. От Сан Саныча.
А пока мы просто пили чай. Мы не знали, увидимся ли снова. Или это наша последняя встреча. Человеку не дано знать, что записано в его Книге судеб. Он может только верить, надеяться и ждать. Мы были всего лишь людьми. Мы не ведали своего будущего. Мы просто сидели и пили зеленый чай. Мы знали только одно, что как бы ни сложилась наша жизнь, в каждом из нас навсегда останется частица сегодняшнего дня. Частица близких и дорогих нам людей. Навеки связанных с нами в наших сердцах.
Второго октября я уехал из батальона. Выезд задержался на два часа. Саперы нашли недалеко от Чауни очередной фугас. Перед самым нашим выездом в полк. Пришлось ждать, пока его уничтожат. Два дня ушло на оформление необходимых документов. И только четвертого октября я вылетел в Союз. Недалеко от Кабула моджахеды обстреляли Ил-76, в котором мы летели. Но обошлось без проблем. Афганистан никак не хотел отпускать меня на Родину. Словно костлявая старуха из последних сил цеплялась своими когтями за мою бедную душу. Возможно, я слишком понравился старухе, чтобы так просто ее покинуть. Я и не покидал ее. Рано или поздно мы должны были встретиться с ней снова. Но, как говорит Шафи, это будет не здесь и не сейчас.
А пока мой самолет долетел до Ташкента. Приземлился на аэродроме Южный. Как ни странно, проблем с билетами на Москву не было. И на следующий день я был уже дома. Меня встречали мои родители, сестра Татьяна, племянники Сергей и Иришка и двоюродный брат Генка. Я был дома. Вы не представляете, какое это счастье – вернуться домой!
А вечером мне позвонила Светлана…
Перед самой отправкой Сергея Карпова в Афганистан его наставник Александр Александрович Щелоков (разведчик и известный писатель) подарил Сергею на память книгу афганских сказок и легенд. В сказках хранится душа и ключ к пониманию любого народа, сказал он на прощание. Посоветовал никогда не забывать, что на языке новых «друзей» Сергея разговаривали и писали свои труды Фирдоуси, Ибн-Сина Авиценна и многие другие великие мудрецы прошлого. И напомнил слова Рихарда Зорге: «Чтобы узнать больше, нужно знать больше других. Нужно стать интересным для тех, кто тебя интересует».
Приехав в окрестности Баграма, Сергей должен был «совершенно случайно» встретиться с неким Шафи (псевдоним Кази – судья). «Обычным» афганцем, окончившим в свое время Оксфорд и несколько лет проработавшим врачом в Японии и Китае. Позднее Шафи преподавал в Кабульском политехническом институте. Но главное – он был близким другом своего бывшего студента Ахмад Шаха Масуда, позднее – главаря крупнейшей группировки моджахедов. В связи с предстоящим выводом из Афганистана наших войск вставал вопрос о дальнейшем политическом обустройстве этой страны. Ахмад Шах был не только нашим врагом, но и отважным воином и мудрым политиком. Человеком, способным вывести Афганистан из хаоса гражданской войны. Ему решено было помочь…
В этих грандиозных планах Сергею Карпову отводилась совершенно незначительная роль – почтальона Печкина.
Однако, по замыслу Управления, он должен был не только обеспечить связь с Шафи, но со временем стать его учеником (следует отметить, что ГРУ всегда было уникальной организацией, собиравшей не только военные секреты, но и любые знания, которые считало полезными, в том числе и касающиеся восточной медицины). В Управлении не учли одного: на Востоке стать учеником не так-то просто. Знание – слишком большое богатство. Это богатство принадлежит Роду. И передается по наследству.
Правда, шанс у Сергея был. Жена Шафи погибла в автомобильной катастрофе. Наследников по мужской линии у него не было. Была только дочь. Очаровательная, необыкновенная девушка по имени Лейла. Или Джуй (Ручеек), как обычно называл ее Шафи.
