Наверное, многие «партаппаратчики» а, что греха таить? — эта прослойка уже зарождалась в недрах партийного аппарата КПСС, — на словах соглашались с тем, что «внимание к нуждам, запросам и мнениям советских людей во многом определяют морально-политическую атмосферу любого коллектива, общества в целом. Определяется она, конечно, и тем, как работают партийные, государственные, хозяйственные органы на всех без исключения уровнях… Но это не значит, что у нас нет недостатков и проблем, явлений, с которыми необходимо вести последовательную и решительную борьбу». Да вот только делали из них реальные выводы?
«Мобилизовавшись» в соответствии с «генеральной линией» партии при избрании Ю.В. Андропова Генеральным секретарем ЦК КПСС, и благодушно расслабившись, после его кончины, именно они пустили под откос социалистическое государство, слишком легкомысленно относясь к социально-политическим последствиям как собственных деяний, так и преступно-халатному бездействию Черненко и Горбачева.
Глухи и эмоционально бесчувственны оставались они к словам о том, что «вызывают законное возмущение факты хищения, взяточничества, бюрократизма, неуважительного отношения к человеку и другие антисоциальные явления. И тут не столь важно: перешли ли они в сегодняшний день из прошлого, или они заносятся к нам из-за рубежа и паразитируют на тех или иных недостатках нашего развития. Раз такие явления есть, они нам мешают, и борьба с ними — долг каждого коммуниста, каждого гражданина».
А сами по себе эти горькие, но справедливые слова, которые ранее не раздавались со столь высокой трибуны, вызывали у подавляющего большинства слушателей не только удивление, но и чувства уважения, доверия к тому, кто, отступив от привычных официальных штампов, обращался конкретно к каждому слушателю и читателю.
В этом осознании реальных масштабов дисфункциональных отступлений от провозглашавшихся принципов и норм общественной жизни, на наш взгляд, и коренятся истоки будущего призыва Генерального секретаря к наведению элементарного порядка в нашем общем доме, что не могло не быть с энтузиазмом встречено действительно широкими массами населения нашей страны.
Чтобы уверенно двигаться вперед, подчеркивал Ю.В. Андропов, важно сочетать смелость и гибкость в решении объективно назревших проблем с точной, строго научной оценкой уже достигнутого, не преуменьшая и не преувеличивая своих сил и возможностей!
Понимая опасность догматизма и формализма, как будто полемизируя с некоторыми сегодняшними «наследниками дела Ленина — Сталина», Андропов подчеркивал: «Социализм по сути своей чужд умозрительным схемам и шаблонам. Каждая стоящая у власти партия, исходя из конкретной обстановки, национальной специфики и традиций, вносит свой вклад в общее дело социалистического созидания».
Ю.В. Андропов подчеркивал, что жизнь идет «… в обстановке жесткого давления империализма, идет через преодоление внутренних трудностей. Все это сказывается на темпах нашего продвижения вперед».
Председатель КГБ СССР пророчески обращал внимание на недопустимость того, «…когда за разговорами о всевозможных «моделях» становится все более расплывчатым, туманным представление о самой сути социализма, его коренных отличиях от капитализма. И, конечно, решительные возражения появляются тогда, когда стремятся очернить опыт народов, вставших на путь социализма, когда фактически отвергаются общие закономерности социалистического строительства… Мы считаем, что для каждой страны лучшей является та форма, которая принята ее народом, соответствует его интересам и традициям. Однако принципиальные основы социалистического общественного строя, его классовая природа, его сущность едины для всех стран и народов».
Следующие слова Андропова раскрывают еще одну из реалий того, уже далекого от нас времени, связанную с борьбой против угрозы ядерной войны, проповедовавшейся Р. Рейганом, против гонки вооружений:
— За мир борются широчайшие народные массы всех континентов, всех стран, включая Западную Европу, Японию, да и сами Соединенный Штаты. Это движение, объединяющее людей самого разного социального положения и разных убеждений, возникло из естественного чувства самосохранения, из жгучей потребности нашего времени — предотвратить ядерную катастрофу. Только политические глупцы или заведомые обманщики могут объявлять массовое антивоенное движение наших дней делом «рук Москвы», происками коммунистов. Такой широкой всемирной коалиции, как та, что выступает сегодня против ядерной угрозы, наверное, не было еще никогда в истории человечества.
Прежде чем коснуться некоторых малоизвестных моментов пребывания Ю.В. Андропова секретарем ЦК КПСС, приведем свидетельства одного из работников аппарата ЦК того времени В.М. Легостаева.
К моменту возвращения Андропова на Старую площадь в аппарате ЦК КПСС уже ощущалось осложнение обстановки в стране.
«Тревожными объективными показателями нездорового состояния общества стали рост в нем коррупции, стяжательства, аморализма. По полученным впоследствии данным, в период с 1975 по 1980 год количество хищений государственного и общественного имущества увеличилось в стране на треть, выявленных фактов взяточничества — почти наполовину, спекуляции — на 40 процентов. Из всех осужденных в 1980 г. за взяточничество почти 30 процентов составляли члены и кандидаты в члены КПСС… Все это сдерживало развитие страны, вызывало в народе сильное недовольство, чувство разочарования, неуверенность в завтрашнем дне, жажду перемен. В партийных органах открыто проявлялось критическое отношение к сложившейся ситуации, а в низовых звеньях партии воцарились апатия и пассивное ожидание тех же неизбежных перемен»[262].
Обратим внимание на следующие строки «…по полученным впоследствии данным, в период с 1975 по 1980 год…». Вся эта информация имелась в ЦК КПСС, в его Общем отделе, вотчине К.У. Черненко, но не была доступна даже членам Центрального Комитета партии, а уж тем более — техническому работнику аппарата ЦК.
Так в угоду стареющему генсеку «подправлялась», «лакировалась» объективная картина происходившего в стране. Хотя, разумеется, Генеральная прокуратура СССР, МВД, и КГБ СССР обладали наиболее полной информацией, требовавшей соответствующих партийных «организационно-политических и кадровых» решений.
А вот этого-то как раз не хотелось как дряхлеющему Л.И. Брежневу, так и сонму его ближайших «единомышленников» и сподвижников.
