Грибачев обрушился на меня с упреками, спрашивая, почему я сам не решаюсь написать об этом в ЦК. Все мои доводы о том, что мое письмо после коллективных обращений в Политбюро группы маршалов не возымеет действия, он гневно отвергал и доказывал, что время уже внесло ясность в понимание роли Смоленска в обороне московского направления. Тем более что городами-героями стали Керчь и Новороссийск, не более отличившиеся в ходе войны, чем Смоленск!
— Но мне, почетному гражданину Смоленска, неудобно хлопотать о своем городе, — считал я.
— Наоборот! Мне неудобно, ибо я там не воевал, — возразил Грибачев. А у тебя все карты в руках!
— Да не дойдет мое письмо до Политбюро!
— А ты отнеси лично Аветисяну! Он же твой однополчанин.
Грибачев знал, что Степан Петрович Аветисян — первый заместитель заведующего Общим отделом ЦК — служил раньше в Главпуре, и я с ним хорошо знаком.
Этот совет вдохновил меня, и я с великим тщанием потрудился над документом. Его копию отослал первому секретарю Смоленского обкома партии И. Е. Клименко, а оригинал вручил С. П. Аветисяну… Догадываюсь, что Степан Петрович поднял из архивов ходатайства Г. К. Жукова и других маршалов о присвоении Смоленску звания города-героя, и наконец-то вопрос был решен положительно: уже 21 июня 1985 года Николай Иванович Рыжков вручил Смоленску Золотую Звезду.
Смоленск стал моей судьбой. Часто вижу его во сне горящим и в руинах. А вместе с ним — Ярцево, Ельню, Соловьевскую переправу, Вязьму. Понимаю, что роман «Меч над Москвой» не завершает эпопею «Война». Болит душа при размышлениях о Вяземской катастрофе, где погибло в жестоких боях с врагом почти пять наших армий. А оборона Тулы?.. Без них не будет полной картины битвы за Москву. Собрал горы материалов, будоражат сердце воспоминания. Но в какое-то время пришла мысль, что может не хватить времени написать обо всем задуманном. И эта мысль не or малодушия — все мы смертны. Вот уже восьмой год, как умерла моя жена Антонина, с которой мы прожили сорок два года, ушли из жизни Петр Иванович Морозов и генерал Александр Косицын, недавно похоронили Николая Грибачева. Это — жестокая реальность, которую нельзя сбрасывать со счетов, размышляя над своими творческими планами. Ведь каждая книга — это годы труда. А сколько пережитого останется «за бортом». И решил вначале написать эту фрагментарную воспоминательную повесть-исповедь. Она — без покаяния, ибо все мое поколение жило той жизнью, какую уготовила ему судьба. Жило по большому счету честно, не щадя себя, не смиряясь в меру своих сил и своего понимания происходящего с неправдой и несправедливостями.
Поставив точку над этой бесхитростной книгой, окунаюсь в очередные трудности. О минувшей войне надо писать еще много, постигая и все то новое, что открывает нам время, но нисколько не изменяя истине, не приспосабливаясь к тем «мыслителям», которые унижают нашу историю и оскорбляют память погибших в борьбе в фашизмом.
Садыба — клин земли, примыкающий к огородам села (укр.).
В приказе написано: «…в резерв Генерального штаба». — Примеч. авт.
Когда я читал рукопись Я. М. Ушеренко, в этом месте он воскликнул: «То было село Жерновка!» — Примеч. авт.
Быстро уходите отсюда! Немцы рядом! Огромное количество!..
Кто здесь прячется?!
Хорошо, хорошо!
Я вас не понимаю, потому что еще не научился разговаривать городским языком. Но скоро научусь.
Обратный адрес: N. Osynska, 555, Pine St…Brooklun, 914, USA.
Речь шла о Н. В. Подгорном и Р. Я. Малиновском.
Книга была опубликована в декабрьском, 12-м, номере журнала «Октябрь» за 1970 год.
Цанава — начальник ГПУ БССР.
Коробков — командующий 4-й армией.
Татьяна Михайловна — покойная супруга Л. М. Леонова.
