в День рождения позвонил мой староста группы. Тоже работник фармотрасли. По-прежнему, как и двадцать предшествующих лет не похвастался ничем. Как будто, как и 20 лет назад живёт в маленькой квартире в Замкадье, звёзд с неба не хватает, ни о чём не мечтает. Как вообще можно столько лет хорошо работать в Москве и не показать этого, не упомянуть дом и машину, образование и отдых, инвестиции и всякую прочую чепуху. Талант. В шпионы ему пора. Каждый такой звонок чему-то учит меня, но не сразу доходит чему. Меня устраивает мой праздник. Будет грустно – поем мороженое. Природа тоже подарила чудесную вещицу. Под ярким и греющим солнцем марта в Москве выпал снег, а температура опустилась до минус 12, минус 15 по утрам. Снег сковало словно бетон, все дорожки и дворы стали чистыми. Тысячапроцентная влажность и ветер делают выход с псом испытанием на прочность. Всё напоминает литературные крещенские морозы. Аномалия погоды, аномалия людского поведения. Природа всё чувствует.* * *
Пытаясь меньше читать новости и осознавать весь смрад, что творится в мире, я сконцентрировался на конкретных потерях для себя. Потеря первая. Кондиционер для комнаты подорожал вдвое и выбор упал до трёх моделей добротных китайских поставщиков. До февральских праздников я лениво пытался понять, в чём же разница между всеми этими сотнями сплит-систем, готовился остановится просто на известном бренде, топовой бандуре за 50000, что жене казалось равнозначным покупке позолоченного унитаза. Я просто так решил. Шиканул. После февральских я взял последний вариант за 55. Ни о каких «известных» и «позолоченных» речь не шла, он просто делал воздух холодным, не имел никакого имени и его установка подорожала на 100%. Я спросил было в шутку рабочих, про дрель, купленную 10 лет назад и кусок пластика со склада, явно приобретенного задолго до кризиса за три копейки. Почему их работа, но не моя зарплата, стала ценится в два раза выше. Они пожали плечами. Москва. Бизнес. Три часа дня. Второй утратой стала трансляция Формулы-1. Я смотрю это шапито с 1998 года. Пропускал прямой эфир лишь единичных гонок за эти 20+ лет. Уважительной причиной могло быть нахождение в самолёте, тяжёлая болезнь или что-то в этом духе. И – бац! Без объявления чумы у меня отобрали мои гонки. Понять, как действия России на Украине связаны с разрывом договора на трансляцию гонок мне сложно. Истерия Запада в этот момент для меня стала очевидной. Вместо реальной помощи своему союзнику они ограничивают поставки нам бургеров и выключают кино в телевизоре. Позор не меньший, чем наша судорога на юге. Вся проституистическая демократия и псевдолиберализм проступили в эти дни. Отбирание яхты русского олигарха для Запада является великой помощью, недопуск русских инвалидов на Параолимпийские игры – главным вкладом в борьбу. Циркачи и акробаты. Слава русским пиратам, трансляция Формулы-1 для меня возобновилась через час после гонки в форме видео 4К на торрентах, с переводом на русский и атмосферой праздника. Тот самый момент, когда хочется вслед за идиотами кричать, что наш народ непобедим. Спасибо, пираты. Я уже слишком стар и зависим, чтобы прожить новый сезон без тёрок между Ферстаппеном и Хэмильтоном. Потеря третья. Соль. Будучи на смоленском колхозном рынке, я купил сала повадками олигарха, так что еле донёс пакет до машины. Чеснок, перцы, лаврушка, всё было, не было лишь соли – основного ингредиента засолки. Я не покупаю солёное. Я солю сам, моя засолка лучшая в мире. На рынке не оказалось никакой соли. В супермаркете не оказалось каменной или расфасованной по килограмму. Пришлось брать последнюю пластиковую банку с дырками для посыпания, мелкую, как пляжный песок, несолёную на вкус, ужасную, последнюю. Это была худшая соль, что я видел за всю жизнь. Контейнер стоял на самой нижней полке, вернее на полу, не был замечен очумелыми бабками-охотницами за солью и сахаром. Мне не хватило этой соли дома, так как я купил очень много превосходного сала. Впервые в жизни я был вынужден что-то мазать-втирать с других порезанных кусков, сыпать больше перца, от которого чихал и в душе посылал всех имеющих отношение к дефициту соли у меня на кухне. Три квадратика сала не покрылись солью с головой. Я увидел кризис своими глазами, я ощутил это жжение через царапины на пальцах, увидел эти недостаточно посыпанные горы свинины, вздохнул и понял, что вот он кризис. При всей юмореске происходящего, такого не было ни в 90-е, ни в финансовый кризис 2008-го, ни в отжатие Крыма в 2014, ни в чуму 2020-2021. Соль для сала была всегда, была каменной, комками, кристаллами, сыпалась сквозь пальцы и ломалась айсбергами у меня в ладонях. Теперь свинина есть, соли нет. Это начало конца.
* * *
В лучших традициях лелеяния древнерусской тоски я подкрепил упадническое настроение чтением драматических произведений. Неприближающаяся весна этой весной, военные сводки с фронта и ряд негативных изменений в повседневной новокризисной жизни подвели меня к чтению «Мобилизованной нации». Книгу я так и не осилил. Начального впечатления вполне хватило, уловил суть. История о немцах, которые уже находясь в Чехии, уже собираясь в военкомат когдашнего формата, уже пишущие письма родным о нескорой встрече, эти немцы всё ещё верили, что не будет большой войны, что не будет войны в Польше и всё это просто такая ситуация. Из сохранившихся писем и воспоминаний автор сшил тревожную главу. Ветераны прошлой войны восстанавливались в званиях, но думали, что это просто запугивание Англии. Молодые солдаты приезжали на трамваях к сборным пунктам и полагали, что их могут отпустить через месяц. Самые осторожные переживали за родственников-евреев, но заметили, что с началом мобилизации, тема страшных евреев-врагов рассосалась. Что-то другое ходило между солдат и генералов, что-то большее. Я представил какой книга будет дальше, с заложниками обстоятельств, этими гражданскими солдатами, представил их метаморфозу, их сожаления по поводу выбора пути или отсутствия этого выбора. Какой может быть выбор, когда ты в шеренге, в окопе или под обстрелом, пусть даже и справедливым, ответным огнём. Представив всё это, я бросил читать. Мне хватает воображения дописать в уме подобные книги в подобных обстоятельствах. Используя этот стимул, я поговорил с дочкой на кухне. Объяснил ей, что возможно, все мы, люди за окном, учителя в школе, я, все мы ошибаемся сейчас на счёт оценки текущих событий. Пример Германии, школьная история, такой-то класс. Возвращение Рурской области, может быть это наше возвращение Крыма? Аншлюс Австрии, может быть это наше будущее присоединение Донбасса по результатам референдума? Или это Херсон или
