Формировать администрацию такого масштаба и сложности – серьезное дело уже само по себе, но нужно помнить, что мы только на подготовительном этапе одной из самых великих битв в истории, что наши войска задействованы в Норвегии и в Голландии, что мы должны готовиться к действиям в Средиземном море, к продолжительным воздушным сражениям, и что еще очень многое должно быть подготовлено здесь, дома. Полагаю, в это тяжелое время меня простят за то, что мое обращение к Палате сегодня не будет продолжительным. Я надеюсь, что каждый из моих друзей и коллег, или бывших коллег позволит сегодняшней церемонии быть короче, чем положено. Я повторю перед Палатой то, что уже сказал присоединившимся к новому правительству: «Я не могу предложить ничего, кроме крови, тяжелого труда, слез и пота».
Нам предстоит суровое испытание. Перед нами много долгих месяцев борьбы и страданий. Вы меня спросите, каков же наш политический курс? Я отвечу: вести войну на море, суше и в воздухе, со всей мощью и силой, какую дает нам Бог; вести войну против чудовищной тирании, превосходящей любое человеческое преступление. Вот наш курс. Вы спросите, какова наша цель? Я могу ответить одним словом: победа, победа любой ценой, победа, несмотря на весь ужас, победа, каким бы долгим и трудным не был путь; потому что без победы не будет жизни…»
Полномочия Черчилля в это время были практически полномочиями диктатора, в том смысле, который вкладывали в этот термин древние римляне: человека, которому в чрезвычайных обстоятельствах на необходимый срок переданы исключительные полномочия. Тем не менее, властный и волевой премьер-министр старался прислушиваться к окружающим, хотя и делал это иногда весьма своеобразно. Например, когда министр военного снабжения выдвинул какое-то предложение, Черчилль поначалу заявил, что «никогда не слышал большего идиотизма от министра». В ходе последовавшей дискуссии члены кабинета убеждали премьера в достоинствах этого предложения, и он, пусть и ворча, все же подытожил: «Мы с вами единодушно приняли идиотское предложение министра снабжения».
Несколько раз парламент был буквально в шаге от того, чтобы вынести Черчиллю вотум недоверия. К примеру, это могло произойти после того, как тридцатитысячный гарнизон крепости Тобрук в Африке, снабженной всеми видами припасов на три месяца, сдался вдвое меньшим по численности и гораздо хуже снабжаемым войскам Роммеля; естественно, что нацистская пропаганда всячески муссировала этот удар по военной чести и престижу Великобритании. Однако Черчиллю неизменно удавалось своим красноречием переубедить парламентариев.
Битва за Британию представляла собой крупнейшую на тот момент в истории человечества военно-воздушную операцию. В качестве «прелюдии» к планируемому Германией вторжению на остров немецкая авиация атаковала подразделения английской береговой обороны, радарные станции и морские порты. «Когда позволяет погода, германские бомбардировщики под эскортом истребителей, часто по 300–400 самолетов одновременно, волнами налетают на наш остров», – вспоминал об этом Черчилль. Он регулярно выезжал на места бомбежек, встречался с пострадавшими, его выступления по радио слушали более 70 процентов британцев. Популярность Черчилля как премьера была беспрецедентно высока, в июле 1940 года его поддерживало 84 процента населения, и этот показатель сохранился практически до конца войны.
24 августа 1940 года основное направление ударов люфтваффе было перенесено в глубь страны: немцы пытались уничтожить британские ВВС, разбомбив аэродромы и авиазаводы. Когда этот план не удался, немцы перешли к ночным бомбардировкам Лондона. Но в конце концов из-за огромных потерь им пришлось прекратить свои воздушные атаки: за все время битвы за Британию – с августа по октябрь 1940 года – они потеряли почти 3000 самолетов, в то время как британские ВВС – менее тысячи. «В разгар событий наши стойкие и доблестные летчики-истребители не дрогнули и выдержали все испытания… Никогда раньше столь многие не были столь обязаны стать немногим», – сказал Уинстон Черчилль о британских пилотах. Значительную роль в успехе британской обороны также сыграло использование радаров для обнаружения самолетов врага (недаром в своих мемуарах использованию радаров и систем оповещения Черчилль посвятил целую главу). Кроме того, британские авиаконструкторы заботились о спасении пилотов. Используя разработанные ими катапульты, многие сбитые летчики могли вернуться обратно в строй, в отличие от немецких, большинство из которых погибало, поскольку, даже успешно воспользовавшись парашютом, они оказывались на вражеской территории или в холодных волнах Ла-Манша.
15 сентября 1940 года английская авиация совершила массированный налет на немецкие суда, находившиеся между Булонью и Антверпеном. Несмотря на не такие уж большие потери немцев, Черчилль назвал 15 сентября «переломным моментом в битве за Англию». Это было первой военной неудачей Гитлера. Одержав победу в битве за Британию, англичанам удалось устранить опасность вторжения на остров – кошмара Туманного Альбиона во все времена его истории, от похода Непобедимой армады до наполеоновских войн. Операция «Морской лев» (вторжение сил Германии на территорию Британии) была отложена на неопределенный срок – «когда будет завершена русская кампания». Несмотря на то, что люфтваффе продолжало совершать разрушительные налеты на Лондон и другие английские города, сосредоточение немецких военно-воздушных сил было уже не столь значительным, и 13 февраля 1942 года в беседе с адмиралом Редером Гитлер дал согласие на прекращение подготовки к операции «Морской лев».
Однако военные действия Британии не ограничивались войной в воздухе над Англией. Черчилль вспоминал, что Великобритания стремилась «создать против неминуемого наступления немцев Балканский фронт, объединяющий Югославию, Грецию и Турцию… Нам показалось, что если бы по мановению нашей руки Югославия, Греция и Турция стали действовать совместно, то Гитлер либо временно оставил бы Балканы в покое, либо настолько бы увяз в схватке с нашими объединенными силами, что на этом театре войны возник бы важный фронт». Английское командование подготовилось к атаке на Балканах: в Грецию были переброшены большая часть Нильской армии и авиация из Северной Африки.
Активность Великобритании на Балканах во многом способствовала смещению вектора агрессии Германии. 1 марта 1941 года немецкие войска вступили в Болгарию. Под нажимом Германии к «Стальному пакту»[4] присоединилась Югославия. В стране произошел военный переворот, принц Павел был смещен с поста регента, и 6 апреля немецкие войска напали на Югославию и Грецию, которые быстро капитулировали: Югославия – 17 апреля, Греция – 24 апреля. Британские войска вынуждены эвакуироваться в Египет и на Крит. Греческий флот ушел в Александрию и там перешел под контроль англичан.
