Следуя в арьергарде, Гвардейский экипаж использовался при наведении переправ и укреплений. Они выполняли эти сугубо солдатские задачи весьма успешно. Так, за мастерские действия при наводке мостов в районе Дрисны в присутствии Александра I морякам были пожалованы от императора денежные премии. Прославились гвардейцы Экипажа и 16–18 августа 1813 года в кровопролитном сражении под Кульмом в Богемии. Моряки успешно отразили атаки французского корпуса Вандама, пытавшегося отрезать путь русской армии из гор на дорогу в Теплиц.
За мужество гвардейцы морского Экипажа, а также Преображенского и Семеновского полков заслужили боевую высшую коллективную награду для воинских частей — Георгиевское знамя. 111 офицеров и матросов Экипажа были награждены русскими орденами и медалями.
В феврале 1910 года в ознаменование 100-летия существования морского Гвардейского Экипажа и 200-летия со дня основания придворной гребецкой команды был учрежден нагрудный знак. Он представлял собой Кульмский крест с вензелем императора Николая II и датами 1710–1810—1910 на правом, левом и нижнем его лучах. Кульмский крест и Георгиевская лента имелись также на памятном жетоне морского Гвардейского экипажа.
Гвардейский экипаж был тем подразделением, где впервые внедрялись те флаги, элементы формы, атрибутики, которыми до сих пор гордятся моряки советского и российского военно-морского флота.
Андреевский флаг. Учреждая невский флот, Петр I повелел «под ответственность строгой кары», чтобы все шкиперы и владельцы судов в российских морях носили непременно флаги на своих судах. Однажды Петр прогуливался на своей шлюпке по Неве. На руле находился Боцис И. Ф., который и обратился к царю: «Царь! Ты повелел строго карать каждого шкипера и судовладельца, идущего не под флагом на своем судне. Между тем, ты сам катаешься без флага». Посчитав замечание Боциса справедливым, Петр I в том же 1710 году «положил своим шлюпкам особый флаг, следующего рисунка: в середине флага Андреевский крест на белом фоне, а вверху и внизу шли горизонтальные полосы русских цветов — синяя, белая, красная. Вскоре этот флаг сделался флагом для всех военных судов. Через некоторое время полосы были сняты, остался лишь Андреевский флаг со знаменитым крестом, четыре луча которого символизируют четыре русских моря — Белое, Каспийское, Черное и Балтийское. Таким образом царские гребцы получили свой флаг, ставший со временем символизировать все военно-морские суда. А сине-бело-красный флаг сделался флагом судов гражданских.
Первыми на российском флоте моряки Гвардейского экипажа, отличившись в русско-турецкой войне 1877–1878 гг., стали носить на фуражках-бескозырках черно-оранжевые Георгиевские ленты с надписью «Гвардейский Экипаж», а также с 21.02.1887 впервые на российском флоте нижние чины морских гвардейцев обзавелись знаменитыми тремя узкими белыми полосками на синих воротниках и синих же обшлагах белых рубах.
Олег Матвеев
Неизвестная трагедия в проливе Лаперуза
12 декабря 1939 года, у берегов японского острова Хоккайдо затонул советский сухогруз «Индигирка».
Катастрофа этого судна, принадлежавшего Дальстрою НКВД СССР, не выделялась бы среди других, происходящих практически ежегодно по всей акватории Мирового океана, если бы не одно обстоятельство, по причине которого в советское время об этой трагедии не принято было вспоминать. Дело в том, что вместо обычного груза трюмы «Индигирки» были под завязку заполнены людьми. Причем, в подавляющем большинстве людьми не простыми, а представителями так называемого «спецконтингента» — заключенными Севвостлага. Разбушевавшаяся морская стихия унесла в эту ночь свыше 700 человеческих жизней, а судно «Индигирка» пополнило список самых страшных морских катастроф уходящего века, став в один ряд с «Титаником», «Адмиралом Нахимовым» и паромом «Эстония».
Тот злополучный рейс был самым обычным каботажным рейсом из порта Нагаево (сейчас — город Магадан) во Владивосток. Однако он был одним из последних в навигации 1939 года, в связи с чем, начальник Мортрансфлота Дальстроя НКВД Г. А. Корсаков отдал распоряжение разместить в трюмах судна пассажиров, которых требовалось доставить на Большую землю.
Посадка людей на борт парохода происходила в ночь с 7 на 8 декабря и отличалась крайней неорганизованностью. Пассажиры спускались в трюмы по наспех сбитым из горбылей шатким трапам, которые не были приспособлены для срочной эвакуации при возникновении аварийной ситуации. Пятью днями позже это обстоятельство сыграло не последнюю роль в массовой гибели людей.
Всего на борт «Индигирки» ориентировочно было принято 1134 человека, большинство которых (около 900 человек) составляли отбывшие свой срок заключенные Севвостлага, главным образом уголовники. Помимо них в четырех трюмах корабля разместились 182 работника Дальрыбопродукта, 11 работников Дальстроя, 2 сотрудника Главсевморпути, 49 подследственных заключенных, сопровождаемых вооруженным конвоем, состоящим из 11 охранников. Из общего числа оказавшихся на борту людей, было 56 женщин и 26 детей. Команда судна состояла из 41 моряка. Точного количества взятых на борт бывших заключенных не знал никто, поскольку билетов им не выдавалось и каких-либо списков не составлялось.
Капитан «Индигирки», уроженец Москвы, пятидесятичетырехлетний Николай Лаврентьевич Лапшин считался достаточно опытным и способным моряком. Благодаря собственному таланту и трудолюбию он, будучи выходцем из бедной рабочей семьи, еще до революции смог закончить училище дальнего плавания, а чуть позже, уже в годы мировой войны, школу прапорщиков Флота, после чего служил на Балтике на миноносце «Бесшумный» в должности штурмана. В 1919–1921 годах Лапшин находился на административной работе в Петрограде. Вскоре он возвратился к практике судовождения, став капитаном парохода «Карл Либкнехт». Совершая частые рейсы на судах загранплавания в конце 20-х — начале 30-х годов с ним случилось несколько скандальных историй, связанных с попытками провоза некоторыми членами команды судна контрабанды. А в 1933 году против Лапшина было возбуждено уголовное дело по подозрению в участии в контрреволюционной офицерской организации. Однако в итоге дело прекратили за недоказанностью. Все эти обстоятельства, видимо, и послужили причиной его отвода от загранплавания и перевода из престижного Ленинграда в далекий порт Нагаево на обычные каботажные рейсы.
Доставшийся Лапшину грузовой пароход «Индигирка» был судном, можно сказать, среднего возраста. Его построили в 1920 году на верфях США. Он имел стальной корпус, две палубы и две мачты, паровую машину модностью в 1500 лошадиных сил. Длина корабля составляла 77, а ширина 13 метров. Для размещения груза имелись четыре трюма глубиной 6 метров. Общее водоизмещение составляло 2690 тонн.
