– То есть, вашего мужа зовут… – и Игнатов запнулся, пораженный внезапным открытием.
И тут же он вспомнил, где именно и от кого он впервые услышал имя и отчество этой женщины.
– Леонид Карпович Зольский, – закончила за сыщика его фразу Лопушанская.
– Да, действительно, это весьма уважаемый человек, – подтвердил слова женщины муровец, придя в себе после услышанного. – А он знает про этот случай?
– Что вы имеете в виду? – удивилась женщина.
– Ну, то, что человек после отравления вашим ядом остался жив?
– Да, я рассказала ему об этом.
– И как он на это отреагировал?
– Обыкновенно как – удивился. Это ведь действительно уникальный случай.
– А когда произошел этот разговор?
– Вчера вечером, когда мы ехали домой. Но почему вы об этом спрашиваете?
– Я ведь сыщик, поэтому и интересуюсь.
– Но в ваших вопросах сквозит какое-то подозрение в отношении моего супруга?
– Это вам так кажется, Изольда Марковна, – улыбнулся Игнатов. – Такова, увы, специфика моей работы. Скажите, после того разговора ваш муж никуда из дома не отлучался?
– Никуда – он постоянно находился со мной. Мы поужинали, посмотрели по телевизору кино и легли спать.
– А какой фильм показывали?
– «Никто не хотел умирать» Жалакявичуса.
«Точно – по второй программе, начало в 21.30», – вспомнил Игнатов. Он тоже смотрел эту трансляцию, вернее, начал смотреть, после чего заснул в кресле у телевизора. На середине фильма его разбудил Оленюк, но досматривать картину Игнатов не стал и ушел спать, оставив коллегу у телевизора одного.
– А сегодня утром ваш муж никуда не выходил? – задал очередной вопрос Игнатов.
– Никуда, если не считать выноса ведра с мусором.
– И долго он отсутствовал?
– Минут десять. Но он сказал, что курил на лестничной площадке.
– А друзья у него в вашем подъезде есть? Ну, те, к кому он обычно заходит в свободное время?
– Кирилл Линьков из девятнадцатой квартиры – она прямо над нами. Они оба футбольные фанаты, да еще в шахматы иногда играют.
Спустя полчаса Игнатов был уже на Кропоткинской улице, в доме, где проживал Зольский. Он поднялся на тот этаж, где жил Линьков, и нажал на кнопку звонка. Хозяин оказался дома и очень удивился, когда узнал, кто к нему пришел:
– МУР в моем доме – весьма оригинально!
– Ничего оригинального – я же пришел один, а не со всем управлением, – пошутил Игнатов, проходя в коридор.
В квартиру он проходить не стал и спросил без всяких предисловий:
– Скажите, к вам сегодня заходил ваш сосед – Леонид Карпович Зольский?
– Да, я как раз собрался бриться – мне надо было маму встретить из аэропорта. Мы только недавно приехали – рейс задержали.
– И зачем к вам заходил ваш сосед?
– Ему надо было куда-то позвонить.
– Но у него же дома есть свой телефон?
– Есть, но он сказал, что тот барахлит. Вот я и пустил. А что в этом такого?
– Ничего, – расплываясь в улыбке, произнес Игнатов. – Соседи всегда должны выручать друг друга.
13 октября 1973 года, суббота, Чили, Лампа, пригород Сантьяго
Алонсо Райнери вышел из автомобиля и сразу заметил человека, к которому приехал. Седовласый мужчина в накинутом на плечи пончо и соломенной шляпе, сидел в плетеном кресле возле входа в свой дом и курил гаванскую сигару. Это был Гильермо Риос – некогда известный чилийский боксер, а затем тренер, воспитавший не менее известного боксера Рамона Сапату, который в 1956 году представлял Чили на летних Олимпийских играх в Мельбурне, дошел до финала, но проиграл поединок советскому боксеру Геннадию Шаткову. Теперь Риос был на пенсии и бокс смотрел только по телевизору. Однако Райнери, нанося визит этому человеку, рассчитывал снова вернуть его в профессию.
– Добрый день, сеньор Риос! – обратился гость к бывшему боксеру.
Не вынимая сигару изо рта, хозяин дома смерил нежданного визитера оценивающим взглядом и, видимо вполне удовлетворенный его внешним видом, жестом пригласил гостя присесть рядом с собой в такое же плетеное кресло. При этом он не проронил ни слова.
– Хорошая погода для того, чтобы наслаждаться жизнью, – вновь нарушил тишину Райнери, откидываясь на спинку кресла.
– Трудно чем-либо наслаждаться в полной мере, когда к власти в стране пришла хунта, – нарушил наконец свое молчание Риос.
Гость бросил на него короткий взгляд и спросил:
– Разве можно так говорить, не зная, кто перед вами?
– Не все в этой жизни измеряется страхом, – ответил хозяин дома, по-прежнему дымя сигарой.
– Простите, синьор Риос, я забыл, что вы бывший боксер, – улыбнулся Райнери.
– Это все было в далеком прошлом.
– Разве десять лет назад это так далеко?
– Для меня – слишком.
– Но вы не хотели бы снова вернуться на ринг?
Эти слова заставили Риоса с удивлением посмотреть на гостя – не шутит ли он? Но длилось это недолго – в следующую секунду хозяин дома снова курил свою сигару и смотрел куда-то вдаль. Гость понял, что если его не прогнали после слов о боксе – а такое было вполне возможно и его об этом предупреждали те, кто давал ему адрес бывшего боксера – то можно смело продолжать разговор.
– Извините, я забыл вам представиться. Меня зовут Хорхе Куэвас, я представляю интересы одного молодого боксера по имени Анджей Кравчик.
Райнери специально представился вымышленным именем – в целях конспирации.
– Не знаю такого, – все так же глядя вдаль, сообщил Риос.
– Не удивительно, поскольку этот боксер еще ничем себя не проявил. Но он хочет участвовать в соревнованиях, которые скоро пройдут в Сантьяго, и ищет себе хорошего наставника. Мы подумали, что вы, синьор Риос, самая подходящая кандидатура.
– Вы ошиблись – я вам не подхожу, – ответил бывший боксер, даже не поворачивая головы.
– Мы вам хорошо заплатим – в эскудо или в американских долларах.
– Деньги меня не интересуют.
– Тогда вас должна заинтересовать идея – мы хотим бросить вызов Элою Пересу, который числится в любимчиках самого Пиночета.
Риос снова бросил косой взгляд на гостя, но и он длился недолго.
– Похвальное желание, но трудно выполнимое, – произнес бывший боксер.
– С вашей помощью у нас есть шанс его осуществить.
– Я много лет в отставке и мне не хочется возвращаться в прошлое.
В это время из дома вышла пожилая женщина и позвала:
– Гильермо, иди в дом – касуэла остынет.
Судя по всему, это была жена бывшего боксера, которая звала его на обед – отведать чилийской похлебки. И когда она удалилась обратно в дом, Риос отбросил в сторону недокуренную сигару и поднялся из кресла.
– Вас в дом я не зову, вы, наверное, торопитесь, – сказал Риос, обращаясь к гостю.
