По тому, как посмотрели на него оба приятеля, Альбертян увидел, что молодые люди поняли его даже лучше, чем он мог рассчитывать.
13 октября 1973 года, суббота, Украинская ССР, город Днепропетровск
Заместитель председателя Федерации футбола Украины Адам Добрых приехал в Днепропетровск не случайно. Перед этим он побывал в Донецке, где встретился с одним из руководителей команды и переговорил с ним на предмет того, чтобы «Шахтер» свой следующий матч, 14 октября, обязательно выиграл. Это была игра с ереванским «Араратом» – главным конкурентом киевлян в споре за золотые медали.
– Трудно будет у них выиграть, – посетовал руководитель дончан. – Уж больно они мотивированы.
– Вы тоже будете мотивированы, не беспокойтесь, – ответил Добрых и потер пальцами о пальцы, показывая какой именно способ для мотивации будет применен. – Ваша задача либо обыграть их, либо в ничью сгонять – тогда они очко потеряют.
После Донецка Добрых отправился в Днепропетровск. У этой поездки были две причины – официальная и закулисная. Первая состояла в том, чтобы задним числом оформить вопрос с переходом в киевское «Динамо» тренера «Днепра» Валерия Лобановского и администратора команды Александра Петрашевского. А заодно благословить на должность нового старшего тренера команды Виктора Каневского – недавнего помощника Лобановского. Что касается закулисной стороны этой миссии, то ее Добрых должен был уладить с куратором «Днепра» по линии местного обкома Альбертом Черноусом. Они оба играли в тотализатор и на этой почве сблизились. Их нынешняя встреча прошла в обкоме в кабинете Черноуса, окна которого выходили на городскую площадь.
– Твои парни завтра играют с московскими динамовцами и могли бы здорово нам помочь, – сидя на диване в комнате отдыха с чашкой чая, произнес Добрых.
– Хотите, чтобы мы их обыграли? – спросил Черноус, сидевший на том же диване, но с сигаретой в руке.
– Не мешало бы, но дело в другом, – ответил Добрых. – У динамовцев есть один паренек резвый – Анатолий Кожемякин. Дышит, гаденыш, в спину нашему Олегу Блохину, отставая от него по забитым мячам всего на чуть-чуть – у нашего шестнадцать, а у москаля на два меньше. Вот я и думаю, как бы было здорово, если бы твои парни его остановили.
– Это в каком смысле? – Черноус не донес сигарету к губам и повернул голову в сторону собеседника.
– В смысле сломали бы его перед финишем. Пусть полежит на больничной койке и поразмышляет о превратностях футбольной жизни.
Черноус продолжал смотреть на собеседника, но тот не поворачивал в ответ головы и помешивал чай мельхиоровой ложкой.
– А до нас нельзя было этого парня сломать? – спросил Черноус, вновь задымив сигаретой.
– Пытались. Я неделю назад договорился об этом с одним московским чиновником из Спорткомитета, но тот свое обещание не выполнил. Не умеют работать москали.
– А мы, значит, умеем?
– Вы – умеете, – кивнул головой Добрых. – Вы нам в июле 2:5 уступили и там Блохин два мяча забил уже в первом тайме. И мы сразу с пятого на второе место прыгнули. С тех пор так на нем и сидим. Но москвичи от нас отстают на четыре очка и вполне могут нам сюрприз устроить. Но если вы Кожемякина сломаете, то они нас однозначно не догонят – забивать-то у них будет некому.
– Разумная стратегия, – согласился с этими словами Черноус. – И мы постараемся ей помочь. Но вы и сами варежку не разевайте – очками не разбрасывайтесь. Если вы «золото» возьмете, это и нам плюс будет – ведь в новых тренерах у вас теперь наш человек ходит. Вы, кстати, с кем следующий матч играете?
– В Ленинграде с «Зенитом».
– Ну, и как – шансы на победу есть?
– Удивляешь, Альберт, там же тренером Зонин – бывший ворошиловградец.
– Знаю я этого Зонина – он всегда себе на уме, – отмахнулся Черноус. – Вам надо на других людей выходить, иначе вам могут подлянку устроить.
– Не бойся – выйдем. И два очка возьмем, и Блохин обязательно очередной мяч забьет. Но по нашему делу мы договорились? – спросил Добрых и впервые в этом разговоре посмотрел на собеседника.
– Обещаний давать не буду, но помочь постараюсь. Ты ведь, Адам, человек нужный – сегодня я тебе помогу, а завтра ты меня выручишь.
13 октября 1973 года, суббота, Москва, Кропоткинская улица
Вот уже третьи сутки Зольский находился под плотным колпаком у чекистов. Дав согласие на сотрудничество с ними, он обязался вывести КГБ на высокопоставленных деятелей, играющих в тотализатор. Для этого чиновник встречался с разными людьми, имеющими отношение к «тотошке» и вел с ними соответствующие разговоры, которые прослушивались КГБ (для этого под одежду Зольскому спрятали «прослушку» – микрофон). За эти два дня Леонид Карпович встретился с Сергеем Махаловым на его даче в Жуковке, с генерал-майором милиции Николаем Двигубским в его кабинете на Огарева, 6, с режиссером МХАТа Аркадием Зеркаловым, а также с секретарем Бауманского райкома партии Филиппом Одинцовым. Эти люди имели отношение к одной и той же точке «тотошки» – на улице Карла Маркса. И именно Одинцов был «грузчиком» – отвозил деньги в определенное место, откуда их потом забирали другие люди, завязанные на Банкира. Благодаря помощи Зольского, чекисты установили, что местом, куда Одинцов привозил и оставлял деньги, была ячейка в камере хранения на Курском вокзале.
Сотрудничая с КГБ, Зольский, естественно, рассчитывал заработать себе снисхождение, которое было ему обещано. Как вдруг это обещание повисло на волоске – Зольский получил сообщение, которое могло перечеркнуть все его старания и вывести на чистую воду. Вчера вечером, забирая на своей «Волге» жену с работы, он вдруг услышал из ее уст такое, что у него волосы встали дыбом. Жена рассказала, что в больнице на улице Лобачевского лежит человек, который был отравлен ядом, идентичным тому, что она когда-то привезла из Венгрии.
– Представляешь, Леня, этот человек не умер – лежит без сознания вот уже третьи сутки. С ним стало плохо на стадионе прямо во время футбольного матча.
– А почему ты думаешь, что его отравили тем самым ядом? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Зольский.
– К нам в лабораторию обратились врачи, обследовавшие этого человека, и мы помогли им установить причину этого отравления.
– Ты же говорила, что этот яд смертельный?
– Так и есть, – кивнула головой жена. – Просто этот человек до этого принимал сильные антибиотики, которые нейтрализовали действие яда. Да и доза его, видимо, была не такой большой. Представляешь, какая это удача – мы теперь знаем, как этот яд может взаимодействовать с определенным видом лекарств.
«Для кого удача, а для кого острый нож в самое сердце», – подумал со злостью Зольский. Слушая жену, он никак не мог смириться с услышанным: значит, Моченый до сих пор жив и в любой момент может очнуться и рассказать все легавым, а те поведают об этом чекистам. И тогда Зольский превратится из жертвы Моченого в его руководителя, организатора шайки, как и было на самом деле. Поэтому необходимо было срочно что-то предпринять до того, как Моченый очнется.
