Мы часто были свидетелями проворства японских матросов. Удивительно, с какой расторопностью и искусством управляются они с большими своими лодками на сильных прибрежных буранах и на самых быстрых течениях при устьях рек, впадающих в море, где прилив и отлив действуют с полной силой. От таких матросов всего можно ожидать.
За многотрудную и опасную свою службу японские матросы получают большую плату, но в расточительности они совершенно похожи на английских, ибо, подобно сим последним, деньги, выработанные в течение многих месяцев с крайней опасностью жизни, расточают в несколько дней по питейным домам и на женщин, торгующих прелестями.
Народы, платящие дань Японии, и японские колонии
За два столетия пред сим корейцы (японцы Корею называют Кореа, а жителей оной – кореадзин) и жители Ликейских островов, быв побеждены японцами, признали себя зависимыми от сего народа и согласились платить дань оному, которую и по сие время японские государи исправно получают. Дань сия, по словам японцев, составляет очень малозначащую сумму. И если японские императоры продолжают взыскивать оную, то делают это не для выгод, а для утверждения, с одной стороны, владычества и власти, а с другой – покорности и зависимости. На сей конец и наследник корейского владельца обязан всегда жить при японском дворе в залог верности сего государя.
Содержание японцы дают ему очень хорошее и оказывают почести, приличные его званию. На берегу Кореи японцы имеют крепость с многочисленным гарнизоном для наблюдения за движениями и поступками сего народа, которому японское правительство тем более не доверяет, что корейцы, находясь в зависимости у японцев, зависят в то же время и от китайского императора, которому также платят дань. Но для большего обеспечения себя со стороны корейских жителей они содержат в готовности довольное число войск на острове, лежащем между японскими владениями и Кореей, на котором с юго-западной стороны есть очень большой и укрепленный город, лежащий при весьма хорошей гавани. На сем острове начальствует обуньио, или губернатор, имеющий ранг, равный с губернатором матсмайским. Вышеупомянутая японская крепость, на берегу Кореи находящаяся, состоит под его же начальством.
Но если японские императоры не получают большой пользы от дани, платимой корейцами, то по крайней мере торговля сей земли весьма выгодна для Японского государства. Японцы получают из Кореи многие лекарственные растения, сладкий картофель, корень джинзень, слоновую кость и разные произведения Китайского государства, а сами платят за сии товары соленой и сушеной рыбой, раковинами, морской капустой и разными изделиями своих фабрик.
Что принадлежит до жителей островов Ликейских, то их приличнее называть подданными японского императора, нежели данниками, ибо хотя они имеют своего владетеля, или государя, свою веру и независимого главу церкви и управляются своими законами, но все это в обыкновенном только порядке и течении дел. Впрочем, вводить вновь какие-либо постановления или иметь сношения с чужестранцами без воли японского правительства отнюдь они не имеют [намерения].
Японцы сказывали нам, что ликейский народ очень многочислен, судя по пространству обитаемых им островов; жители весьма добронравны, кротки и боязливы; они более походят на китайцев, нежели на японцев, и язык их имеет сходство с китайским. Острова их производят многие растения, свойственные Японии и Китаю. Японцы торгуют с ними металлическими вещами, лаковой посудой, соленой и сушеной рыбой, морской капустой и товарами, из Европы от голландцев и из Китая получаемыми. А от них берут чай, табак, шелк и хлопчатую бумагу с небольшим количеством изделий собственных их фабрик.
Острова Матсмай, Кунашир, Итуруп и Сахалин по справедливости можно назвать колониями Японии. Но только, к чести японцев, надлежит заметить, что не дух завоевания и не алчность к сокровищам побудили их заселить земли, другим народам принадлежащие, а одна необходимость. Надобно знать, что за четыре века пред сим один японский князь купил часть юго-западного берега Матсмая у природных жителей сего острова, которая и по сие время называется японской землей, и на всем ее пространстве, между множеством японских селений, нет ни одной хижины, принадлежащей кому-либо из природных жителей. Остальную же часть острова японцы именуют «айну кфуни», то есть земля айнов (так называют себя жители Матсмая).
Великое множество разного рода рыбы, коей изобилуют воды, окружающие матсмайские берега, и которая столь необходима для пропитания многолюдного японского народа, заставило японцев войти в торги с жителями Матсмая, а наконец вступить с ними в договоры и получить согласие завести на их берегах рыбные промыслы, платя им за оные известное количество нужных им товаров. Таким образом мало-помалу японцы распространились почти по всем берегам острова. Большая прибыль, получаемая ими от сего откупа рыбных промыслов, ободрила японцев более и заставила их открыть торговлю с жителями островов Кунашира, Итурупа, Урупа и других южных Курильских островов, а также и с жителями полуденной части острова Сахалина. Торговлю сию японское правительство отдавало на откуп не всю вместе, но по частям разным купцам. Таким образом, японцы имели сношения и торговые связи с помянутыми островами весьма долгое время, не помышляя нимало о заселении их, а и того менее о покорении жителей своему скипетру.
Напоследок, узнав случайно, что русские покорили с севера так называемые нами Курильские острова и распространяют свои владения далее к югу, японцы решились тотчас занять полуденные острова сей гряды, дабы не подать после повода к войне или не лишиться столь важных для них рыбных промыслов. Жители, не зная прямой причины такому поступку японцев, хотели противиться им, но скоро были побеждены и покорены власти японского императора. С того времени японцы построили в удобных местах помянутых островов крепости, снабдили оные гарнизонами и управляют жителями как подданными их государя, оставляя им многие преимущества, о коих ниже будет упомянуто.
Некоторые путешественники сомневаются, чтоб жители Матсмая и других Курильских островов некогда составляли один и тот же народ, и утверждают, что айны и курильцы не имеют между собой никакого сходства. Но я думаю, что жители всех Курильских островов – один и тот же народ, кроме некоторых поколений южной половины Матсмая, которые отчасти сделались особенным народом, и вот сему доказательства.
Цепь, или гряду, островов, лежащих между южным мысом Камчатки и Японией, Курильскими островами наименовали русские, ибо, увидев с камчатского берега дымящиеся на сих островах сопки, они назвали их Курилы (от слова «курящиеся»), а от того и самые острова получили свое название. Природные же жители оных на своем языке не знают никакого имени для названия всей гряды вообще, но имеют только собственные имена каждому острову в особенности. Сие, вероятно, произошло оттого, что сначала они не знали о существовании никакой другой земли, кроме островов, сию цепь составляющих, а Камчатку и Японию также считали небольшими островами. Самих же себя курильцы всех сих островов, не исключая и Матсмая, называют айну, что на их языке иногда означает человека. А для отличия жителей разных островов к сему именованию придают название острова, например: кунасшири-айну, итурпу-айну и проч., то есть кунаширские люди, итурупские (или кунаширцы, итурупцы и проч.). Но когда они в первый раз увидели чужеземцев, то, как кажется, усомнились, такие ли они люди, как и айну, ибо не называют их сим именем, а так как они сами об себе сказали: русско (русские) и нипонно (японцы). Надобно сказать, что курильцам известны только сии два народа.
