В то время, когда шла работа над книгой Майкла, Кэтрин предложила свою. Жаклин Онассис рассказала об этом в издательстве, но там решили, что в ней нет ничего, достойного публикации. «Это было действительно смешно, что ест и чего не ест Майкл и как чудесны все Джексоны», - уточнял бывший сотрудник Doublday.
Moon Walk вышла тиражом триста тысяч экземпляров была посвящена Фреду Астеру, вступление написала на 4 абзаца Жаклин Онассис. В книге Майкл намекал на некоторые трудные моменты его биографии, но по большей части видимость сплоченной семьи сохранялась. Он признавал две пластические операции по изменению формы носа и одну на подбородке, «но это все». Сокрушался, что был «одним из самых одиноких людей в мире», но не сказал почему. Как отмечал Марк Вейс, критик Los Angeles Herald Examiner, «наблюдая за Майклом и слушая его музыку, легко заметить злость в его глазах и движениях, услышать ее в его голосе. Но кроме нескольких нападок на прессу, где это в книге? На что он так зол? Нет даже намека на это. Все, с чем сталкивался Джексон, он описывает как «чудесное». Он что, никогда не работал с кем-то, кто не был «классным» хоть чуть-чуть?»
«Поскольку Майкл не дает интервью, все, что имеет публика, это книга, и я могу вам сказать, что восемьдесят процентов в ней — вранье, — уверял Марлон, брат Майкла. — Почему я говорю это сейчас? Потому что появляются все новые статьи об этой книге, и я просто не могу позволить людям и дальше думать, что это все правда».
ЛаТойя сказал, что книга ее «расстроила. Холодная и безличная. Что он пропустил? Начало, середину и конец».
С апреля по декабрь 1988 года Майкл еще раз побывал за морем с турне Bad. Он объездил Европу: Италию (190 тысяч зрителей), Австрию (50 тысяч), Нидерланды (135 тысяч), Швецию (110 тысяч), Швейцарию (60 тысяч), Западную Германию (у Берлинской стены — 50 тысяч), Францию (134 тысячи) и Англию (360 тысяч). В Лидсе 92 тысячи человек встали и спели «С днем рождения» Happy Birthday — Майклу исполнилось тридцать лет, пока он молча стоял на сцене.
Куда бы Майкл ни поехал, шоу-бизнес следовал за ним. В Швейцарии Элизабет Тэйлор и Софи Лорен поздравили его после шоу. Лорен привела с собой двадцать пять человек на его выступление в Париже. Там же Роб Лоу и Грейс Джонс посетили его концерты. Тина Тернер навестила его в Кельне. В Лондоне его слушали и смотрели Ава Гарднер, Харрисон Форд, Карли Саймон и Донна Саммер. Когда появились принц Чарлз и принцесса Диана, Майкл был в восторге. Он вручил королевской паре и их двоим детям чек на 450 тысяч долларов — доход от концерта в Уэмбли — на восстановление детской больницы. Он также подарил им концертные пиджаки, в которых выступал в этом турне, и кассеты с записью Bad, а принцу Чарльзу предложил давать уроки танцев.
Майкл держался на расстоянии от своей команды и музыкантов. Они никогда не знали, в какой гостинице он остановится, никогда не видели его, кроме как на сцене. Дюжина телохранителей была нанята, чтобы защищать его и его апартаменты. Но это не помогало. «Он всегда находил время, чтобы осмотреть достопримечательности, — говорит Сет Риггс, учитель вокала Майкла. — Помню, у нас была репетиция в Ливерпуле, он остановил ее, чтобы посмотреть на красивые облака, пролетавшие над нами. Таков был Майкл. Лувр в Парижее был закрыт на целый день, чтобы Майкл мог осмотреть его. В Риме Франко Дзефирелли устроил для него большую вечеринку, все сливки общества были там, и вдруг Майкл исчез. Хозяин нашел его в комнате с толпой детей в пижамах, весело играющих.
Он самый естественный и любящий человек из тех, кого я знаю, очень добрый, как бы банально это ни звучало, — продолжает Риггс, который все еще регулярно работает с Майклом. — Если он видит фотографию прелестного ребенка, начинает над ней сюсюкать. Во время турне, в свободные вечера, ходил в магазины игрушек и покупал их десятками, и потом всю ночь вставлял в них батарейки, проверяя, работают ли они, чтобы на следующий день дарить их детям за кулисами. Как будто у него не было других забот!»
На одном из этапов турне Майкл познакомился с Джимми Сэйфчаком, десятилетним мальчиком из Калифорнии. Для него сделали копию сценического костюма Майкла, чтобы они были одинаково одеты. Большинство людей находиило отношения с Джимми странными, особенно когда Майкл ходил с ним в магазин игрушек. Он потратил тысячи долларов на игрушки для него в Лондоне. К тому же Майклу пришлось отменить два концерта из-за простуды, которую он подцепил от Джимми.
Другой юный друг Майкла — не Сэйфчак — сказал: «Я не могу, чтобы мое имя появилось в этой книге, потому что он расстроится. Но могу сказать, что он ведет себя как любой парень. Никогда не говорит о себе, всегда о том, что происходит с другими. Мы никогда не касались шоу-бизнеса. Иногда он надевал грим — парик и усы, когда мы выходили на люди, два-три человека из ста его узнавали. Когда мы были в Диснейленде, всегда ходили по дальним аллеям, к аттракционам и пролезали вперед — он не мог стоять в очередях. Это было чревато беспорядками. Мы быстро проходили по Диснейленду, потому что, если бы люди его узнали, начался бы кошмар.
Он один из лучших людей, каких я знал. Такой умный! Много знает обо всем. Он — ребенок. У него никогда не было детства, и он устроил его себе теперь. Все, что я читал о нем в газетах, — полная ерунда. Я просто не обращал на это внимания. Пару раз я спрашивал его о подружках и тому подобном, но мы никогда не углублялись в эту тему. Мы не говорили и о пластических операциях, потому что это было не мое дело. Он это не обсуждал и никогда не говорил: «Ну, как тебе мой новый подбородок?» С ним сложно связаться. Я обычно звонил его секретарю, а через пару дней он мне перезванивал».
После того как Майкл подарил родителям Джимми «Роллс-Ройс» за сто тысяч долларов, Фрэнк Дилео сказал ему, что пора прекращать эту дружбу. Ходили слухи, что в ней было что-то извращенное. Майкл был уязвлен. «Это была абсолютно невинная дружба, — считает Джером Говард. — Но некоторым казалось, что Майкл был слишком увлечен ребенком, чтобы это было хорошо для них обоих. Майкл без него был очень одинок».
Намек на одиночество Майкла можно увидеть и в телефонном звонке родителям в сентябре 1988 года из Ливерпуля. Кэтрин сказала друзьям, что ее и мужа это очень удивило. «Я устал, Кейт, — сказал он измученным голосом. — Мне нужен перерыв. Тебе не кажется, что семья распадается?»
Кэтрин согласилась и спросила, чем может помочь. Сын тяжело вздохнул и ответил, что хотел бы поговорить с родителями, когда вернется. Когда трубку взял отец, он извинился перед ним за некоторые обидные слова в книге, но объяснил, что не сам писал ее всю и эти куски были написаны «кем-то еще» (видимо, он имел в виду Шэй Эрхарт).
