Именно в таком ключе я и представляю себе, как подал российский президент сигнал верным чекистам, пришедшим с докладом об очередной выходке Литвиненко, этого предателя, этого прихвостня Березовского: “Да заткнет ли кто-нибудь наконец рот этому придурку!” Мотивов для столь раздражительного отношения за шесть лет пребывания в Лондоне Саша дал предостаточно, а последней каплей могло послужить что угодно: статья о “кремлевском Чикатило”, досье на Виктора Иванова, раскрытие связей кремлевских чекистов с Тамбовской ОПГ, или обвинение в убийстве Политковской и уверенность Путина, что Анну специально убили, чтобы обвинить его в этом.
ЛУГОВОЙ С КОВТУНОМ едва ли знали об исторических корнях концепции “отрицаемости”, но она, безусловно, беспокоила их в практическом плане: они кожей чувствовали, что представляют опасность для своего могущественного заказчика.
Впервые их имена появились в лондонских газетах 21 ноября 2006 года, когда Саша Литвиненко ещё лежал в клинике Лондонского университета, сопротивляясь загадочной болезни. И двое приятелей заметались по Москве в поисках места для пресс-конференции. Ни одно из подцензурных СМИ не давало им площадки — очевидно, сверху не поступило никаких инструкций. Это еще более усугубляло панику: а вдруг из них сделают крайних? Или вообще ликвидируют? Им срочно нужно было выйти на публику, чтобы зарегистрировать свое существование.
Наконец 24 ноября, наутро после Сашиной смерти, им предоставило эфир радио “Эхо Москвы”, последняя независимая станция в России. По выражению лиц Лугового и Ковтуна, появившихся в Интернете, было видно, что оба пребывают в состоянии крайнего ужаса. Похоже, они больше боялись того, что с ними может произойти в Москве, чем улик, собранных против них Скотланд-Ярдом. Лейтмотив выступления был: вот, смотрите, мы тут, живы, здоровы и никуда не исчезли.
Луговой и Ковтун сообщили, что уже побывали в британском посольстве и предложили англичанам свое сотрудничество, вплоть до поездки в Лондон для дачи показаний. Тогда они еще не знали, что за ними тянется радиоактивный шлейф. Потом приемную посольства пришлось отмывать от полония-210.
Когда же вечером 24 ноября до Москвы дошла взрывная волна от информационной бомбы, взорвавшейся в Лондоне, — там обнаружили радиацию, — Луговой и Ковтун изчезли. 4 декабря детективы Скотланд-Ярда прибыли в Москву, чтобы их допросить, но им сообщили, что “два свидетеля” были накануне госпитализированы в закрытую клинику, специализирующуюся на лучевом поражении.
Прошло уже более месяца с тех пор, как они подверглись воздействию радиации, и не было никаких медицинских показаний, чтобы держать их в больнице. Лучевая болезнь — остротекущий недуг, и если у них сразу не появились те характерные симптомы, что были у Саши, то месяц спустя их не могло быть и подавно. После выступления на “Эхе Москвы” и визита в посольство было ясно, что Луговой и Ковтун вполне здоровы, хотя и оставляют за собой след, говорящий о сильном, но безвредном для них наружном загрязнении. Очевидно, их просто решили в этой больнице изолировать.
Вероятно, именно Ковтун был главной заботой невидимых менеджеров стремительно развивавшегося кризиса. Настойчивые гости из Лондона все-таки получили к нему доступ 5 и 6 декабря, но как рассказал потом один из детективов, “мы вовсе не уверены, что это был Ковтун. У человека, с которым мы говорили, голова была забинтована, так что мы видели только глаза и губы”. На следующий день новостные агентства сообщили, что Ковтун впал в кому. “Радионуклиды поразили его внутренние органы, в особенности печень и почки,” — цитировали корреспонденты безымянный источник в госпитале. Несколько часов спустя адвокат Ковтуна опроверг это сообщение: “Я только что все выяснил. Иначе как провокацией это не назовешь. Состояние Ковтуна удовлетворительное”, - заявил он.
В отличие от Ковтуна, Луговой был представлен англичанам 9 декабря безо всякого камуфляжа. На этом основании мы и заключили, что проблемы возникли именно с Ковтуном.
Что все это значило? Было ли сообщение о коме Ковтуна попыткой предотвратить дальнейший допрос забинтованного человека английскими следователями или же аргументом для убеждения самого Ковтуна — мол, веди себя правильно, а то можешь и в коме оказаться! Был ли это вообще Ковтун? Может, Ковтуна давно уже нет в живых или он сбежал сразу после выступления на “Эхе Москвы”?
Мы два месяца ломали голову над загадкой Ковтуна, пока он вдруг сам не объявился в эфире в программе российского ТВ 30 января 2007 г. Он был обрит наголо и выглядел похудевшим, но имел довольный вид. За четыре дня до этого в английских газетах появилась информация со ссылкой на “высокопоставленные источники в Уайтхолле”, что обвинение будет предьявлено только одному Луговому. С этого момента Ковтун отошел на второй план, уступив Луговому место главного фигуранта.
22 МАЯ 2007 года, через шесть месяцев после Сашиной смерти глава Королевской прокуратуры сэр Кен Макдональд объявил, что Великобритания будет добиваться экстрадиции из России Андрея Лугового по обвинению в убийстве. То, о чем уже четыре месяца писали газеты, свершилось. Я услышал новость в Нью-Йорке и позвонил Марине:
— Признаюсь, что был неправ.
— Причем дважды неправ: когда не верил, что англичане предъявят обвинения, и когда утверждал, что ты всегда прав!
— Но я остаюсь при своем мнении, — сказал я. — Рано или поздно англичане подведут под этим делом черту, и мы будем продолжать бороться в одиночку.
То, в какой мере правительство Великобритании пойдет на конфронтацию с Россией из-за Сашиного убийства, было предметом непрекращающихся споров в нашем лондонском кругу.
Я исходил из того, что Кремль никогда не выдаст никого из подозреваемых. Полоний как орудие убийства четко указывает на причастность российских госструктур, которые ни при каких обстоятельствах не допустят, чтобы Луговой, Ковтун или кто-либо еще, кто знает, откуда взялся этот полоний, появился в Лондоне. Их скорее застрелят по дороге в аэропорт, чем позволят сесть в самолет. К тому же имеется вполне законный предлог, чтобы отказать британцам, поскольку российская конституция запрещает выдачу российских граждан, какие бы преступления они ни совершили. Об этом англичан предупредили как официально, так и неофициально — даже и не думайте присылать запрос.
Я считал, что англичане не станут требовать экстрадиции, чтобы не нарываться на отказ. Это лишь поставит Британию перед необходимостью применить против России санкции. Россия введет ответные санкции, и так далее, пока кто-то “не моргнет первым”. Но у англичан в России слишком много интересов — от многомиллиардных капиталовложений до сотрудничества в борьбе с террористами; им есть что терять, если они выберут этот путь.
