Сам Эйзенхауэр, подчеркивая, что исполнительная власть полностью подчиняется решениям власти судебной, в то же время продолжал выступать за медленную, постепенную десегрегацию. Однажды он пригласил верховного судью Уоррена на обед и, когда гости выходили из комнаты, взял его под руку и тихо произнес, имея в виду белых южан: «Они неплохие люди. Всё, что их волнует, — это чтобы их нежные маленькие дочери не сидели за одними столами с негритянскими переростками»{835}.
Дуайт продолжал свою тактику отстраненности от проблем расовой дискриминации. Он, разумеется, подтверждал, что будет содействовать проведению судебного решения в жизнь, но комментировать его публично и тем более призывать к исполнению или оказывать давление пока отказывался. Через два дня после вынесения судебного решения на пресс-конференции его спросили, как бы он посоветовал реагировать белым южанам. «Верховный суд сказал свое слово, я дал присягу поддерживать конституционные нормы нашей страны и вынужден подчиниться»{836}, — заявил он, к явному недовольству негритянской общественности, особенно негодовавшей по поводу слова «вынужден». Опираясь на оговорки судебного решении, сторонники расовой дискриминации и прежде всего сегрегации на Юге пытались его саботировать.
Во время второго президентского срока Эйзенхауэра борьба за права чернокожего населения не только не затухала, но и продолжала нарастать. Еще в декабре 1955 года начались негритянские выступления в Монтгомери, столице штата Алабама после ареста Розы Парке, отказавшейся уступить белому пассажиру место в автобусе, как требовал местный закон. В условиях преобладания черного населения бойкотирование им общественного транспорта стало финансовым ударом по автобусным компаниям. Бойкот возглавил молодой священник Мартин Лютер Кинг.
Он родился в 1929 году в Атланте (штат Джорджия) в семье служителя баптистской церкви, в 25 лет получил премию на конкурсе по ораторскому искусству и тогда же стал членом Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения. В 1951 году он окончил теологическую семинарию в штате Пенсильвания, а в 1955-м защитил в Бостонском университете диссертацию на степень доктора богословия. Годом ранее Кинг стал пастором баптистской церкви в Монтгомери. Бойкот автобусных компаний, его первая крупная общественная акция, продолжался более года и завершился частичным успехом: комиссия по регулированию торговли между штатами в декабре 1956 года запретила сегрегацию на всех видах транспорта, следующего из одного штата в другой, и в залах ожидания вокзалов. Вслед за тем федеральный окружной суд удовлетворил их иск о признании незаконной сегрегации в городских автобусах.
Развивая успех, Кинг выступил инициатором создания общеамериканской организации, которая, однако, осторожно назвала себя лишь региональной. В 1957 году было объявлено об образовании Конференции христианского руководства на Юге во главе с Кингом со штаб-квартирой в Атланте и отделениями не только в южных, но и в северных штатах.
Все перипетии названных событий вызвали пристальное внимание Эйзенхауэра, постепенно приходившего к выводу, что его позиция «умывания рук» становится всё более уязвимой. И внутриамериканское движение за десегрегацию, и начавшийся распад колониальной системы в Азии и Африке, порождавший стремление американского президента начать установление деловых экономических и политических отношений с новыми странами, в том числе чтобы не допустить их вовлечения в просоветский блок, заставляли действовать более активно.
В начале января 1956 года в ежегодном послании «О положении в стране» Эйзенхауэр высказался за создание межпартийной комиссии Конгресса для подготовки законопроекта, который разрешил бы основные проблемы межрасовых взаимоотношений. Одновременно министру юстиции Браунеллу было поручено начать подготовку законопроекта о гражданских правах.
Вместе с тем президент в этом сложнейшем вопросе продолжал действовать осторожно, а потому медленно, пытаясь убедить в правильности своего подхода как белое, так и черное население. На встрече с журналистами 25 января 1956 года он заявил, что видит «глубокие корни предрассудков и эмоций, которые развились за многие годы существования этой проблемы», что в вопросе расовых отношений необходима умеренность, что в самом решении Верховного суда о десегрегации школ сказано о «постепенности»{837}.
Тем временем страсти накалялись. С одной стороны, член палаты представителей от нью-йоркского Гарлема Адам Пауэлл, один из немногих черных конгрессменов, внес проект поправки к законопроекту о строительстве школ, предусматривавшему федеральную помощь штатам в миллиард долларов. Пауэлл предлагал лишать штаты, которые действуют вопреки решению Верховного суда, доступа к государственным грантам. Эйзенхауэр поправку не поддержал{838}.
Поправка была включена в законопроект. В результате против него объединились южные демократы и правые республиканцы, и он был провален в обеих палатах Конгресса. Эйзенхауэр вновь получил подтверждение, что в вопросе о правах негритянского населения надо действовать медленно и осторожно.
Одновременно он высказывался по поводу «неблагодарности» некоторых черных лидеров, которые ведут себя так, как будто правительство не стремится к удовлетворению их интересов, и даже ссылался на то, что на выборах 1954 года процент голосовавших за республиканцев чернокожих был ниже, чем на предыдущих. Дуайт считал это результатом агитации негритянских экстремистов, которые заботятся не столько об удовлетворении чаяний собратьев, сколько о собственном политическом продвижении, и был недалек от истины.
Южные расисты не были намерены складывать оружие. В марте 1956 года 101 член Конгресса подписал своего рода «манифест» с обязательством неуклонно добиваться отмены решения Верховного суда о десегрегации. Естественно, журналисты спросили президента, как он относится к этой акции, с учетом ее чисто пропагандистского характера, поскольку законодательный орган не имел права вмешиваться в дела судебной ветви власти. В ответе Эйзенхауэра явно сквозило презрение к тем, кто делает вид, что не знаком с основами американского строя: «Эти люди, белые южане, конечно, могут выбирать тот образ действий, который пожелают»{839}.
Из кругов белых южан стали распространяться версии, что интеграция — результат коммунистического заговора. При этом в качестве доказательства приводились примеры использования фактов расовой дискриминации коммунистической, в частности советской, пропагандой.
