Р. Гризодубова кроет матом.
Немецкие… имеют средства радиолокации, которые используют для обнаружения наших самолетов.
Прифронтовые дороги, и наши, и немецкие, содержат в образцовом порядке: ежедневная расчистка снега, таблички, указатели и т. д. Много новых дорог. К.Т.Т. 50–47 = 3 (остался один старший лейтенант).
Живу в избе в 1 км до Белоруссии и в 8 км до линии фронта. Изба вмещает кроме нас (которым отведена лучшая и большая часть избы) 4 семьи — беженцы из Белоруссии (главным образом из деревень фронтовой полосы). Бедность, конечно, ужасная. До сих пор не могу выяснить, чем они питаются. В хате 9 человек детей от 1 до 10 лет, и визг и шум стоят целый день. Мужья у этих женщин на передовых, но они веселы, с удовольствием принимают посильное участие в наших развлечениях (у нас есть скрипач и баянист) и не проявляют абсолютно никаких признаков утомления или неудовольствия. Конечно, все они ругают тяжелую жизнь, с неохотой идут на расчистку дорог (на которую выходят целые деревни), но все это поверхность. Суть спокойна, наученная немцами.
Сейчас на нашем участке фронта тишина. Изредка только слышны орудийные залпы да пулеметная очередь.
Р. Между Брянском и Рославлем 84 эшелона взорваны партизанами. Партизаны были везде (в Брянских лесах). Они делились на бригады, а эти последние — на отряды. Каждому отряду отводился определенный район действий. Часть отрядов гражданские, а часть — военные. С питанием в глубоком тылу прилично, а у тех отрядов, которые расположены в 40–60 км от линии фронта, иногда ничего, а иногда неважно. Особенно туго приходится во время «гонки», продолжающейся не менее 15–20 дней. Для «гонки» наряжались по 2–3 гренадерских СС дивизий, несколько отдельных танковых групп и т. д. В это время забирается по 1 кг ржи, и человек им питается 15–20 дней. Живут в нормальное время, в хороших землянках. Каждый день топится баня (одно время была эпидемия сыпняка, который многие переносили на ногах в переходах по болотам и т. д.). Лошадей едят до кожи включительно. Очень страдают от невозможности в течение долгого времени разжечь огонь ни днем, ни ночью. Но зато после засад, во время которых погибает иной раз по 100–150 немцев при захвате обозов с продовольствием, бывают пиры и пьянки грандиозных размеров. В Орле зарегистрировано 3140 «морисков». В маленьком городишке 400. Одна девушка под Смоленском, родив от немца, разбила ребенку голову со словами «Смерть немецким оккупантам!». Познакомился с несколькими девушками, которые скоро полетят туда.
2 партизана: один (бывший донбассовец) пробыл в Брянских лесах 26 месяцев, другой мальчик с Алтая. <…>
У партизан выработался особый тип командира: это армейские офицеры, попавшие в окружение и ставшие партизанами. Многие из них начинали в отряде с простых пулеметчиков. Исключительная лихость, забулдыжность, полнейшее презрение к смерти — их отличительные признаки. У некоторых из них выработался своеобразный «командный язык» — вроде «Выходи строиться, гады!» или «За мной, бандиты!» и т. д. Армейские партизаны несут сравнительно небольшие потери, даже во время «гонки», но гражданские теряют до 80 %.
На нашем участке у противника дивизия занимает в обороне 4–6 км, не считая больших пехотных и танковых резервов в тылах армии и дивизий.
На 1 кв. км 750 у них и до 1100 у нас. Пленных сохранить — задача почти невыполнимая.
От шоссе В.-О. наших на несколько дней потеснили, но потом положение было восстановлено.
Немцы все время освещают передовую мерцающими ракетами.
«Полицаи душу вынимали»
«На столе стоит стакан,
На стакане крышка.
Скоро красные придут,
Полицаям крышка».
Наши «Дугласы» ходят в Югославию.
У партизан есть кожевенные и др. заводы. Имеются целые районы, в которые никогда не ступала нога немца.
22.01.44. Дня два назад была опубликована заметка «Слухи из Каира» с сообщением о секретных переговорах Риббентропа с двумя руководящими англичанами о сепаратном мире. На всех это произвело неприятное впечатление.
Идет освобождение Ленинграда. Уже взяты Новгород, Красное Село и др. (Мга!) Недавно двух знакомых комэсков наградили по третьему ордену. Праздновали. Водку копили из тех порций, которые они получали за боевую работу (по 100 см3).
Против партизан (пишу в темноте) действовали отряды и соединения власовцев. Здоровенные, спившиеся ребята «ожидающие момента», чтобы перейти на сторону партизан; при подходе частей К. А. большинство таких любителей «моментов» попросту вешали, иногда за ноги на березу.
В одну ночь патрулировавшие Ме-110 сбили над площадкой 7 «уток». Люди сидели 20 суток. Готовились к «гонке», остались одни на старом месте в ожидании машины, но, не дождавшись, были вынуждены пройти 70 км на соединение с отрядом. Для патрулирования выделяются асы-ночники, и это очень серьезная опасность.
25.01.44. Погода все время стояла отвратительная, но вчера, воспользовавшись временным прояснением, я провел заключительные полеты и теперь думаю, что через несколько дней тронусь в Москву, а потом может быть опять сюда. Болит нога только.
Ну и ругаются же подчас бабы в нашей избе! При обсуждении возможностей починки сапог одна из наших баб высказала весьма достоверное мнение, что из «жопы подметок не вырежешь».
Целые дни читаю историю Средних веков Стасюлевича и Physikalische Formelsammlung.
Там, где отступление немцев шло медленнее, уничтожено и сожжено больше. Я не думал, что до такой степени нуждаюсь в одиночестве. В данную минуту я уже 3 часа наслаждаюсь этим благом, читаю, считаю и пишу, и чувствую себя наверху блаженства, хотя я вовсе не мизантроп.
30.01.44. В невероятную погоду: дождь и метель одновременно, переехали в большое село С. Сегодня должны были выехать в Москву, но до сих пор (около 15 час.) не тронулись с места.
В поезде по дороге из Москвы познакомился с лейтенантом Кривошеиным.
Бывший историк-архивист, артистическая натура, театрал и режиссер, он с первых дней войны пошел добровольцем. Сейчас начальник какого-то отдела на складе. Чувствуется тоска, усталость и скука. Достаточно пессимистически оценивает наше будущее.
Мины и оборонительный рубеж.
Погода с 15 по 30 стояла очень теплая, т. ч. я в своих унтах просто погибал.
Р. Корпус Белова прорвался, был окружен и с большим успехом сражался в тылу.
Зимой 41–42 года ж. д. под Дрогобужем (Москва — Смоленск) была перерезана в течение 3 месяцев.
Р. Одесса сдалась только после второго приказа, и в течение двух дней немцы в город не входили. Одесса вся была окружена кольцами минных полей.
