2. Необходимо, чтобы наша общественность была в курсе реального положения дел в России. Не могу не подчеркнуть важность этой мысли, так как пресса одна с этим справиться не сможет. Поэтому такая работа должна быть проделана правительством, имеющим достаточный опыт и хорошо информированным о характере связанных с этим проблем. И нас не должна отталкивать возможная безобразная картина. Я уверен, что наши люди проявили бы значительно меньше истеричного антисоветизма, если бы в стране лучше понимали реалии сложившейся ситуации. Нет ничего более опасного и ужасного, чем незнание и неведение. Могут даже появиться аргументы, что информация о вскрытых трудностях в наших взаимоотношениях с Россией окажет на них негативное влияние. Считаю, что, если в этом и заключен какой-то риск, нам необходимо набраться мужества и взглянуть на реалии, и чем раньше, тем лучше. Однако, откровенно говоря, я не вижу никакого риска. Наша ставка в этом плане, даже с учетом массовых демонстраций в поддержку дружеских отношений с Россией, весьма невелика. Ведь это не будет связано с дополнительными расходами на оборону, снижением торгового оборота, необходимостью защиты граждан и потерей каких-то культурных контактов. Уверен в успехе, если у нашего народа откроются глаза на действительно происходящее в мире, а наши дела с Россией будут базироваться на реальной фактологической основе.
3. Многое зависит от здоровья и силы нашего общества. Мировой коммунизм подобен зловредному паразиту, питающемуся пораженной тканью. Это положение, из которого должна исходить как наша внутренняя, так и внешняя политика. Каждая продуманная мера, направленная на решение внутренних проблем нашего общества и преследующая цель повышения самосознания, дисциплины, морали и духа единения нашего народа, будет являться дипломатической победой над Москвой, более значимой, чем тысячи дипломатических нот и совместных коммюнике. Если нам не удастся побороть фатализм и индифферентность нашего общества, Москва будет праздновать победу.
4. Нам следует лучше обосновывать и представлять другим нациям более позитивную и конструктивную картину мира - таким, как мы его себе представляем, чем мы это делали раньше. Ныне недостаточно лишь побуждать людей развивать политические процессы подобно нашим. Многие люди, по крайней мере в Европе, слишком устали и напуганы опытом прошлого, в силу чего мало заинтересованы в абстрактной свободе и безопасности. Им требуется в большей степени руководство, нежели ответственность. И мы обязаны дать им это, не дожидаясь вмешательства русских.
5. Наконец, мы должны обладать достаточными мужеством и самосознанием, чтобы проводить в жизнь наши собственные методы и концепции организации человеческого сообщества. В конце концов, самая большая опасность заключается в том, чтобы мы не стали копировать решение стоящих перед нами проблем с советских коммунистов и не уподобились бы им.
Приложение 4.
Соединенные Штаты и Россия (зима 1946 года)
В историческом плане отношения России с зарубежными странами развивались совершенно по иному типу, чем в Соединенных Штатах. Наши наиболее важные связи с заграницей сводились в основном к мирной заокеанской торговле, что и наложило своеобразный отпечаток на наше мышление. России же в ходе всей ее истории приходилось иметь дело с враждебными соседями. Поскольку на ее границах не было географических барьеров, ей пришлось выработать специальную технику и методы таких взаимоотношений (которые со временем стали традиционными и осуществлялись почти автоматически) стремительное продвижение и отход, оборона в глубине собственной территории, секретность действий, осторожность, хитрость и обман. В истории России имеется много случаев коротких перемирий с противниками, но нет ни одного примера длительного мирного сосуществования с соседними государствами, границы с которыми даже устанавливались с обоюдного согласия сторон. Поэтому в России и нет концепции длительного мирного сосуществования с другими государствами. Для нее все иностранцы - потенциальные противники. Основные усилия русской дипломатии, имеющей много общего с Востоком (при использовании для этого самых различных каналов и средств, скрывая истинное положение дел), направлены на то, чтобы вызвать у противной стороны страх перед мощью России и добиться уважения и учета предъявляемых требований. Конечно, это не имело ничего общего с культивацией дружеских отношений с соседями.
Нам будет проще иметь дело с Россией, если мы открыто признаем, что ее руководители по своему собственному выбору являются противниками той части мира, которая не находится под их контролем, и что это - руководящий принцип их мышления и действий. Следует также иметь в виду, что решения в Советском Союзе не принимаются в одиночку, а только коллективно, но этот коллектив исходит из враждебного отношения внешнего мира к Российскому государству и его народам. Отсюда следует, что ни один акт иностранных правительств не может быть им признан как акт доброй воли. Если же кто-либо из советских официальных лиц подвергнет этот принцип сомнению и станет утверждать, что то или иное иностранное государство хорошо относится к Советскому Союзу и заслуживает доверия, то он рискует по меньшей мере своей должностью. Любой член советского правительства считает, что иностранные правительства действуют только, исходя из собственных интересов, и в международных отношениях благодарность и признательность являются неприемлемыми понятиями.
Таким образом, советская машина, ведающая иностранными делами, способна воспринимать и реагировать только на предложения, выражающие конкретные советские интересы. Никто не станет даже обсуждать те или иные вопросы, пока не будет доказано, что принятие данного предложения имеет позитивные последствия для Советского Союза или же, наоборот, непринятие отрицательные. Принцип этот выдерживается наиболее последовательно и объективно. Когда анализируется позиция, занимаемая каким-либо иностранным государством, во внимание принимается не точка зрения его правительства или какого-то сообщества и их цели, а то, какой эффект это даст России. Если этот эффект приемлем, то предложение принимается, если же нет - отклоняется без возмущения и комментариев. Следовательно, если мы станем учитывать эти факты, дело взаимопонимания упростится как для нас, так и для них.
С учетом вышесказанного, считаю целесообразным руководствоваться следующими соображениями во взаимоотношениях с русскими:
А. Не быть слишком общительными. Это лишь приводит их в замешательство и усиливает подозрительность. Русское официальное лицо испытывает неприязнь только при мысли, что может появиться перед собственным народом как человек, состоящий в дружеских отношениях с каким-нибудь иностранцем. Такое не вписывается в их идею о хороших взаимоотношениях.
