их боюсь вытащить, вдруг кто-то увидит! Я не хочу лазать по этим лесам, болотам, я хочу любить свою мать, как прежде и совсем не верю, что после всего, она вернется во всей красе! Да я попадусь раньше! Да и после всех этих жертвоприношений меня будут искать еще сильнее. Я уже чувствую, как они приближаются… — я не хочу!
— А тебя никто и не спрашивает! Я мать! Я знаю, как и что нужно! Хочешь, чтобы я вернулась в прежней красе, хочешь, чтобы делала все, что тебе нравилось? Хочешь меня?
— Очень…
— Тогда заткнись, нет другой дороги — я тебя веду, и я никогда не ошибалась, и не делай так, чтобы я думала, что ошиблась только однажды — в тебе. Если бы ты не отказал мне в просьбе, все было бы до сих пор…
— Но я не хотел с этим бугаем, я хотел с тобой…
— Чем глубже и больше разврат, тем более расположен дух разврата и тем больше дает наслаждения… Ты отказал ему и он отнял нас друг от друга!.. — Роман застонал, переживая разлуку с любимой, настолько громко, что услышавший Олег, укладывающий купленную провизию в багажник «Газели», испугался:
— Рома, что там с тобой?
— Да…, да ударился о ручку…
— Ничего себе ты ревешь! Давай поосторожнее, у меня нет желания тебя на себе таскать…
— Да я просто о маме…, все-таки несколько дней она будет одна…
— Ты ж сказал, что сестра приехала… — На самом деле никто не приезжал, да и сестры не было, но «мать» строго настрого приказала не беспокоиться о себе, сказав, что с ней всегда есть те, кто о ней заботятся, даже лучше, чем сын.
— Это да, но я же сын… Я очень люблю ее…
— Ну это и не удивительно… Ладно, давай запрыгивай, двинем уже, а то никуда до темноты не успеем.
Смысловский жил в Демянске уже скоро, как три месяца, на дворе стояла поздняя весна, но в лесу еще, кое-где снег еще оставался, хотя и почти весь стаял. По словам проводника — это было подходящее время: трава только тоненьким ковриком легла — все видно, ни мошки, почва подсохла, листвы большой пока нет, поэтому солнечным лучам не будут мешать кроны деревьев, только хвойных:
— Половодье уже спало, так что в самый раз.
— А баба Шура эта…, врет ведь… — Олег, застыл, собираясь, было, повернуть ключ в замке зажигания. Какое-то интуитивное чувство тошнотворно отваживало его от этой поездки, а такие фразы, тем более, как эта сказанная утвердительно, будто утверждающий это, знал доподлинно, что и как происходило на самом деле со всеми этими ведьмами, колдунами и прочим:
— А тебе от куда знать?… — Рома посмотрел совсем не присущим ему жестким, даже наполненным жестокостью и нелюдимостью, взглядом черных глаз, поэтому и по выразительной мимике лица, проводник ожидал, что-то наподобие: «Смерд, на колени!», но будучи рода не трусливого, не отводя своих, обрезал:
— Смотри зеньки не обломай!.. — Гробовщик сглотнул моментом пробежавшую по горлу колючую слюну и закашлял…
— Я тебе поражаюсь — вроде бы мужик и мужик, а бывает…, ты не язычник случаем? Может шаман какой или ведун. Этих в наших краях, куда-то под землю затягивает, да так, что и дерьма не остается. Ты лучше сразу скажи… Гробовщик… какой нормальный человек пойдет на такую работу? У тебя жена то была когда? А дети?
— Нет… Ни жены не было, ни детей… Я социопат…
— Оно и видно… социопат… — что это?… Ну хорошо хоть не социалист…
— Мне среди людей… посторонних очень тяжело, потому я и нелюдим…
— А-ааа… Это с детства, что ли?
— Типа того… Травма духовная…
— Хм… Ну ты извини… Ты и правда того… — смотришь, слушаешь тебя и море подозрений сразу появляется…, ладно давай к делу… Вот, что… «Отшельникам» нашим…
— «Отшельникам»?
— Ну да…, есть у нас тут «палочки выручалочки» …, наверное, как и ты «социопаты»… Весточку я им послал, если что выручат. Полиция тоже, если что знает, где нас искать. Но это все вторично. Главное тебе себя в руках держать и от меня ни на шаг. Понял?! Увидел кого, испугало что, хоть черт из пупа лезет, не дрефь, ко мне сразу — разберемся…
— Как это?
— Ну…, места всякие…, гиблые…, газы, растения, аномалии, многое здесь — никак везде… тут даже деревья падают таким образом, что пни на что-то или на кого-то похожие остаются, а может быть и специально это… Не передумал еще?
— Едем…
— Да… Если что задумал сфотографировать… Ай! Забыл предупредить…, нужно было простой, с пленкой фотоаппарат брать, там электроника не везде работает… — Смысловский, кивнув, махнул рукой и, как-то резко углубился в себя, буквально серея на глазах…
Дорога, хоть и асфальтовая из Демянска в Полно-во была в ужасном состоянии. Вторая по значимости артерия района, в принципе, как и первая, давно не ремонтировались, за все от сельчан шишки сыпались на нового главу администрации района. Жители не хотели учитывать вины в этом предыдущего чиновника, двадцать лет ни разу, не задумавшегося об этом, хотя и деньги выделяли, а главное они были!
Скорость передвижения не больше сорока километров в час позволяла насладить окружающим пейзажем, правда такая езда сильно укачивала. Ехать не далеко, но полтора часа вынь да положь!
Первым пунктом была «Ильина гора» со старым храмом Ильи пророка. В общем-то ничего особенного, но:
— И что здесь?
— В деревьке только храм…, а чуть дальше, сейчас через лесок проскочим…, а! ну вот… вот те на древний жальник, еще при царе Горохе тут хоронили…
— До Крещения?
— Конечно после…, но от язычества не сразу и не все отказались, потому здесь жертвенник, но это ты сам копай…
— Ну хоть намекни, где…
— Ну мне батюшка благословение то дал тебя сопроводить, но не больше… Хотя пойдем — Литию мне велено читать на каждом захоронении. Я почитаю, а ты смотри — здесь здоровых валунов много, ищи знаки… — С этими словами Олег, выбрав один из холмиков, встал лицом на восток и начал чтение Литии, читаемую мирянином за упокой души. Прочитав начало, он что-то вспомнив, повернулся и отошел к машине. Взяв крытую лампадку, принес к выбранному месту, разжег и поставил в дупло высоченного пня, оставшегося от небольшого дерева, будто специально для этого выращенного.
Читать нужно было не много и после пяти минут, он поклонился до касания рукой земли и хотел было уже возвращаться, но вспомнив о Роме, попытался его найти, визуально обследуя местность с этого же места. Сразу не вышло и он
