Но как раз спешка и подвела их. Вспомните, Михаил Сергеевич, как на известном «слушании» в Верховном Совете России Вам насильно всучили так называемую «стенограмму» заседания гэкачепистов, составленную, мол, кем то из «своих» (читай: агентов), и буквально принудили озвучить ее перед телекамерами всего мира. Помните? Думаю, не забыли Вы и то, что среди имен, «поддержавших гэкачепистов», была и фамилия С. Хаджиева, который, как оказалось, вообще не присутствовал на указанном «тайном совете». Да уже один этот факт однозначно свидетельствовал, что мы имеем дело с отъявленными фальсификаторами, если не провокаторами! Следовательно, все другие обвинения и компроматы ельцинской команды стоило подвергнуть сомнению в их правдивости.
Но куда там! Справившись с легким замешательством, вызванным проколом с Хаджиевым, «защитники Белого дома», даже не извинившись, продолжали по нарастающей диктовать через все каналы массовой информации списки людей, которых они — без суда и следствия! — причислили к заговорщикам. Чтобы как-то смикшировать, что эти списки были заранее заготовлены, «победители» решили задним числом привлечь к их составлению общественность: огласили контактные телефоны, по которым каждый мог сообщить фамилии не только прямых участников, но и сочувствующих гэкачепистам. Однако ощущение наглой безнаказанности — победителей не судят! — в очередной раз подвело радикал-демократов: они раньше времени саморазоблачились. Даже самые крайние — левые и правые — были потрясены: ведь это же призыв к всеобщему легальному доносительству и стукачеству, на которое не отважился сам Берия!
Эти проколы, начиная с большого пальца Силаева, фальсифицированной стенограммы и кончая призывом к доносительству, насторожили не только парламентариев, но и простых людей, вследствие чего «победители» начали терять в темпе. А ведь команда «стражей демократии», не в пример гэкачепистам, раскручивала классический переворот: по заранее заготовленным спискам долженствовало арестовать самых видных своих противников, подвести интернированных под статью 64-ю (измена родине), а далее уж — дело техники. «Победители» особые надежды возлагали на всеобщую истерию, при которой можно было бы легко применить даже старый метод «при попытке к бегству». Не исключались и «самоубийства». К этому, например, открытым текстом и прямым силовым давлением склоняли Анатолия Ивановича Лукьянова.
Однако и тут «поборники правового государства» несколько просчитались. И поскользнулись именно на том, чем кичились: мол, «путч» не удался, ибо люди, вкусившие от демократии и прав человека, — это уже совсем другой народ, чем прежде, — он осознал себя хозяином и силой.
Должен огорчить «демократов» — как раз потому им и не удался в полной мере переворот с планируемым кровавым исходом, что народ оказался совсем иным, чем они предполагали. И те сотни тысяч писем, скрытых от общественности «глашатаями гласности», в которых народ стал на сторону — нет, не гэкачепистов, а идеи спасения общества от полного развала, и строптивость при голосовании в парламенте по поводу снятия депутатской неприкосновенности, и резкое осуждение всеобщего доносительства притормозили волонтеров «Белого дома». Они успели лишь подвести к саморасстрелу Бориса Пуго, создать «благоприятную» атмосферу, в которой маршал Ахромеев сам себе надел петлю на шею, да подтолкнуть к роковому окну Кручину и восьмидесятилетнего старца Павлова. Правда, оставалась еще надежда на постепенное изведение гэкачепистов, упрятанных в одиночки «Матросской тишины» (не правда ли, символическое название? Помните, из старого кинофильма: «тише, тише, за яблочко, за яблочко…»). Этот старый метод тоже, очевидно, был опробован, поелику вскоре после ареста то у одного, то у другого узника резко ухудшалось здоровье.
Но народ был уже начеку, разобравшись, с кем имеет дело, и взял под контроль «Матросскую тишину». Так что и сие предприятие не вышло…
* * *
Может, и на сей раз Вы скажете, что ничего не ведали? Лучше не надо, Михаил Сергеевич… И, ради Бога, не смешите мировое сообщество фантастическими россказнями о том, что Вы чуть ли не по детекторному приемнику слушали «Свободу»: у Вас была связь, вплоть до космической.
Правда, мы, непосвященные, еще какое-то время недоумевали: но откуда же обо всем этом знали в стане Ельцина?! Ибо кто же поверит, что Борис Николаевич, по-матросски рванув тельняшку на груди, с этакой разухабистой смелостью влез бы на броневик и «призвал народ к сопротивлению», если бы он не чувствовал себя в полной безопасности?! Кто поверит, чтобы некоторые другие старые политволки, осторожные и не отличающиеся, мягко говоря, особым мужеством, чтобы они пошли защищать «Белый дом» от танков, не имея твердых гарантий личной безопасности?!
Словом, материала для шоковой расправы с противниками явно не хватало. А тут еще вышла неувязка с ЦРУ. «Известия» от 28.08.91 сообщили: ЦРУ 17 августа представило госдеятелям США доклад о том, что путч готов. Вдобавок, пытаясь, очевидно, подбодрить и успокоить «защитников», американские друзья на радостях выдали с головой своих российских сообщников, уведомив их, что передвижение войск, обязательное при классическом перевороте, не было замечено. А коли так, то кто же тогда совершил путч? — засомневались не только парламентарии, но и пролетарии. От кого и кто защищал «Белый дом»? И как случилось, что не планировавшаяся ранее сессия ВС России была созвана как раз к «путчу»?..
Так кто же защищал «Белый дом»? Кроме посвященных из окружения Ельцина, были и самотечные люди, и некоторые депутаты обоих парламентов, наивно поверившие в воззвания так называемой подпольной радиостанции. Но ведь заметную часть «защитников» составляли — и это уже не секрет — особи, споенные дефицитной водкой, в изобилии поставляемой воротилами теневой экономики. Теневики, перепуганные тем, что новые власти наступят на хвост, не жалели ничего, вплоть до пачек денег, которыми рэкетиры оплачивали «патриотическое» буйство толпы.
Это — «защитники». А кто же «нападающие»? Кто загнал в безоружные танки наших безоружных сыновей и предательски подставил их, растерянных и ничего не понимающих, под улюлюканье, свист, грязные оскорбления и рукоприкладство пьяной оравы? Язов? Крючков? Но ни тот ни другой, как и в Тбилиси или Вильнюсе, и пальцем не пошевелили бы без высшего позволения.
Скажите, к примеру, зачем Вам было превентивно составлять себе алиби? Помните приведенную выше реплику Нишанова о том, что Вы ему жаловались на неважное состояние здоровья? Так вот, если запамятовали, то позволю напомнить: не одному Нишанову, а — многим, в частности и С. Гуренко, за несколько дней до «путча», да еще и 19-го, и 20-го, и даже 21-го позванивая (и — это при «полном отключении связи»!). Вы как бы между прочим подбрасывали информацию о своем «плоховатом здоровье». И в то же время с внучкой… купались в бархатных волнах «самого синего в мире» моего Черного моря. (К слову, один из Ваших ближайших помощников, живописуя страдания «форосского узника», чуть ли не под автоматами изолированного от всего мира с суши и моря, проговорился: «Когда Михаил Сергеевич пошел с внучкой купаться…» — да и осекся).
