Огромный урон противнику нанесли летчики эскадрильи гвардии капитана Н. К. Наумчика из 42-го гвардейского истребительного авиационного полка. Однажды пять «яков», возглавляемые капитаном Наумчиком, подверглись атаке девяти «мессершмиттов». Советские летчики смело вступили в неравный бой. Наумчик сбил два самолета, но и его машина была подбита, а сам он получил тяжелое ранение. Несмотря на это, он сумел дотянуть истребитель до своего аэродрома.
Гвардии лейтенант Ф. З. Калугин в боях под Моздоком сбил два «Фокке-Вульфа». Зенитная артиллерия врага подбила его самолет. Калугин посадил изрешеченную машину в расположении противника, перешел линию фронта, перебрался на противоположный берег Терека и через четыре дня снова был в своей части.
Н. К. Наумчику и Ф. З. Калугину было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
1 сентября бронетанковые и пехотные части врага начали распространяться в направлении Кизляра с целью перехвата очень важной коммуникации — железной дороги Кизляр — Астрахань. Вслед за этой операцией немецко-фашистские войска приступили к форсированию Терека в районе Моздока. Несмотря на боевые действия нашей авиации и артиллерии, врагу удалось дополнительно переправить на южный берег реки свыше батальона пехоты и до двух минометных батарей. Однако атака противника была отбита, и в течение дня правый берег Терека на этом участке заняли наши войска.
Этот маневр немецко-фашистского командования был отвлекающим. Цель его состояла в том, чтобы оттянуть советские войска от Моздока и нанести главный удар по нашим группировкам, которые занимали оборону в окрестностях этого небольшого городка.
…Моздокские степи — хлебная житница Северной Осетии. Отсюда республика получала большое количество зерна; здесь под щедрым солнцем созревали овощи, фрукты, паслись тучные колхозные отары. В тот год урожай в Моздокских степях выдался отменным, но ведь недаром говорят, не тот урожай, что на полях, а тот, что в закромах. С болью в сердце смотрели бойцы — вчерашние земледельцы — на опустошенные и проутюженные гитлеровскими танками поля, на бурые клубы дыма, поднимавшиеся над золотистыми нивами, на развороченные авиабомбами трассы оросительных каналов.
7 сентября в районе Моздока наши войска внезапным ударом разгромили штаб немецкой части, уничтожили батарею и 23 танка. Большой урон противнику нанесли гвардейцы на следующий день, когда под прикрытием сильного артиллерийского огня и поддержке авиации он начал переправу через Терек и двинулся на поселок нефтяников — Малгобек. Только на одном этом участке за пять дней боев было уничтожено 90 танков, 20 крупнокалиберных орудий и более двух тысяч немецких солдат и офицеров.
1942 год. Командующий Закавказским фронтом генерал армии И. В. Тюленев ставит боевую задачу командирам.
В этих операциях отличился батальон морской пехоты под командованием уроженца Северной Осетии капитан-лейтенанта Цаллагова. В марте 1972 года П. К. Цаллагову — первому из осетин — присвоено звание контр-адмирала.
Вот как рассказывается о подвиге моряков в книге Маршала Советского Союза А. А. Гречко «Битва за Кавказ».
«На окраине хутора Гвардейский нашими разведчиками был взят в плен офицер 370-й пехотной дивизии. Он показал, что десантная группа „Блиц“ в составе двух усиленных пехотных полков при поддержке 30 танков на рассвете должна переправиться на южный берег Терека с задачей захватить Вознесенскую. Колонна танков должна была обойти с востока господствующую высоту и подавить ее стремительной атакой с тыла. Захват этой высоты должен явиться сигналом для ввода в наступление главных сил и резерва армейского корпуса. На узком участке, где оборонялся батальон морской пехоты под командованием капитан-лейтенанта П. К. Цаллагова, намечалось ввести в бой до 100 танков 3-й танковой дивизии и 2 дивизиона штурмовых орудий.
Капитан-лейтенант Цаллагов оборудовал свой наблюдательный пункт на господствующей высоте, которую моряки назвали „Крейсер“. Было ясно, что эта высота во многом будет решать судьбу Терского хребта.
В 5 часов утра 4 сентября началось наступление группы „Блиц“ — на три дня раньше, чем намечалось по плану. Очевидно, командир этой группы полковник Либендорф настоял на этом по причине исчезновения немецкого офицера, знавшего о плане наступления.
Противник бросил в бой около 100 танков. На большой скорости танки подошли к подножью Терского хребта. Подъем становился все круче, и тут они были встречены залпами с высоты „Крейсер“. Первые же выстрелы пушек 47-го гвардейского истребительного дивизиона и стоящих в укрытии танков заставили противника повернуть назад. Но скоро вражеская атака возобновилась. Несколько часов продолжался жестокий бой за высоту „Крейсер“. Несмотря на ожесточенные атаки врага советские воины удержали эту важную позицию».[20]
В Ставке Верховного Главнокомандования в те дни внимательно следили за тем, как развиваются события в предгорьях Кавказа, умело и оперативно направляли ход основных операций.
Маршал Советского Союза Г. К. Жуков пишет, что 12 сентября 1942 года ему довелось присутствовать при разговоре И. В. Сталина с начальником Генерального штаба А. М. Василевским: «Александр Михайлович Василевский доложил о подходе в район Сталинграда новых частей противника из района Котельникова, о ходе сражения в районе Новороссийска, а также о боях на грозненском направлении.
Верховный, внимательно выслушав доклад А. М. Василевского, резюмировал:
— Рвутся любой ценой к грозненской нефти…»[21]
В сводках Совинформбюро сообщалось о напряженных боях под Моздоком, Нальчиком, юго-восточнее Новороссийска и на подступах к Туапсе. Всюду враг наталкивался на упорное сопротивление.
Попытки гитлеровцев одновременно наступать на Новороссийск, Туапсе, Сухуми, Нальчик, Орджоникидзе, Моздок, Грозный, Баку привели к распылению сил на огромном тысячекилометровом фронте. Приятная прогулка по долинам и перевалам Кавказа, широко разрекламированная берлинской пропагандой, начала терять свою романтическую окраску.
Моздокские степи, по определению самих гитлеровских солдат, стали для них «долинами смерти». Упорное сопротивление, контратаки советских войск сильно ослабили наступавшие части врага. Особенно большие потери понесли его 111 и 370-я пехотные дивизии.
Захваченные в плен солдаты и офицеры сообщали, что в боях на Тереке, в районе Моздока, многие батальоны полностью уничтожены. В уцелевших ротах осталось по 10–12 человек.
