6
В десять лет Хуан Доминго сменил школу. Было решено направить его по военной части. Мальчик не отличался выдающимися способностями, но был непобедим в гимнастике. Патагония закалила его.
Хуан Доминго был замкнутым подростком, отгородившимся от мира в своей душе. Ему вдалбливали в голову роскошь слов. Некоторых, самых громких.
Дети на улицах провинциальных городов часто бесплатно выполняли поручения взрослых. Перон никому не оказывал услуг. Мечты тихо струились в нем, как сочится кровь из открытой раны. Он никому не доверялся. У него не было другого предназначения, другой роли на земле, кроме как впитывать науку своих преподавателей военного дела, быть может, не находя в этом особой радости, но и не имея ни малейшего желания опровергать эту науку.
В восемнадцать лет Хуан Доминго Перон — лейтенант в аргентинской военной Академии. И в офицерской школе, и в Высшей военной школе учителями Хуана Перона были немцы; он почитает лишь немецкую стратегию, благоговеет перед немецким будущим. Едва зарождаются в Германии звуки фанфар, прославляющих свастику, и начинаются марши коричнево-черных колонн с факелами, как сердце этого питомца войны начинает учащенно биться. В изучении германских победоносных войн молодой человек находит пищу для обожания.
Утопия, окрашенная кровью.
* * *
Когда Хуан приезжает в увольнение на отцовское ранчо, Марио Перон держится с ним сурово. Его сын обладает нежными чертами лица, как у его матери, и крепкой статью дровосека, доставшейся от отца. Хуан мрачен во время своих кратких визитов к родным, но за пределами семьи вновь обретает свое единственное оружие — улыбку знаменитости из мира кино.
В 1927 году ему исполнилось тридцать два года. Хуан Перон исполнял обязанности личного секретаря дивизионного генерала Франсиско Медины, которому не понравился из-за своей излишней мягкости, не свойственной настоящим военным. Слишком обходительный, слишком вежливый, в конце концов он начал генералу надоедать. Медина отверг этот сомнительный эрзац вояки.
Хуан Перон стал преподавателем в военной школе. Он монотонно рассказывал о заслугах Цезаря и Наполеона, но с жаром повествовал о Клаузевице, Мольтке, Шлиффене и о том самом Зеекте, который восстановил немецкую армию под носом у победителей.
Перон, пользовавшийся популярностью в военной школе благодаря своим утонченным манерам, влюбленный в теории Клаузевица, не терял безмятежности взгляда, излагая эти теории. Он был мягок с учениками, объяснял степенно, не горячась, принципы тактики уничтожения, и стерильная улыбка примадонны не сходила с его лица.
* * *
Перон приглашен на обед к одному из преподавателей военной школы. Красивый дом с террасой, холл увешан громоздкими картинами с батальными сценами.
Статная и миловидная дочь хозяина дома прикована к инвалидному креслу. Хуан Перон становится частым гостем. Он взволнован шушуканьем, царящим в доме, покорен интеллектом отца и кротостью его дочери. Хуан Доминго часто торопится опередить жест отца и подкатывает кресло к столу, наливает девушке вина, испрашивает разрешения нарезать мясо на ее тарелке.
Эта сцена разворачивается в 1935 году. Перон только что отметил свое сорокалетие. В сущности, никто бы не дал ему этих лет. Выглядит он вечным юношей. В сорок лет Перон еще не женат, но при этом не скрывает никакого изъяна, никакого тайного порока. Жена, по мнению полковника Перона, не является ни воплощением прелести, ни идеалом. Она — помеха в повседневной жизни.
Но такая отстраненность от женщин рискованна: того и гляди начнут роиться смутные слухи. А ведь нужно, чтобы весь мир был с тобой заодно, никого нельзя огорчить, поэтому следует воспользоваться случаем и погрузиться в терпкое сладострастие женитьбы, не заразившись страстью. Женитьба на прекрасной калеке — вот средство заслужить уважение и обрести завершенность. Ее отец — великодушный друг, который приглашает его к себе, наставник, формирующий его взгляды; Перон убеждает себя, что ему ничего не стоит доставить другу радость.
Когда однажды вечером полковник сообщает хозяину дома о своих намерениях, тот вскакивает с места:
— Я не позволю вам сделать это!
Полковник умиротворяюще улыбается и шепчет:
— Амиго…
Наконец, отец успокаивается, а полковника охватывает вдохновение. Он говорит, мечтает вслух, превозносит очарование той, на руку которой претендует. Никогда ни один влюбленный не восхвалял женщину лучше, чем он. Для него эта девушка, недвижимая, как кусок гранита, более реальна, чем любая другая молодая и пылкая подруга. Кротко улыбающаяся, она полностью зависит от мужчины. Предмет мечтаний, который подкатывают в кресле то к одному окну, то к другому. Жена, которая не может последовать за вами, так что вы не испытываете угрызений совести, оставляя ее одну в своей темнице, а мимолетный поцелуй значит для нее так же много, как какая-нибудь сладострастная оргия.
Молодая женщина в инвалидной коляске, которую он не возжелал — было бы преступлением возжелать ее, — окидывает полковника нежным взглядом. А он тепло предлагает ей дружбу далекого и великодушного мира. Нужно защитить ее. В обмен она не навяжет вам никакой обузы, только нежные взоры. Это потрясающее братство не ведет к каким-либо последствиям. Арминда Феркес не представляет опасности для своего мужа-полковника. Взяв ее в жены, он убивал двух зайцев. Перон доставлял удовольствие своему наставнику и становился героем-стоиком в глазах остальных.
Брачная церемония была совершена конфиденциально в той самой комнате, где всегда жила девушка. Отныне Хуан стал женатым человеком и мог заставить смолкнуть зловредные слухи.
«Супруга» с нетерпением ждала возвращения полковника. Страдания, вызванные этим ожиданием, были не менее тяжкими, чем страдания женщины, ожидающей разрешения от бремени. Полковник давно уже пространно объяснил, какой он сделает выбор. Он хотел дьяволенка, девочку, игривую и капризную.
Документы на удочерение были готовы, оставалось лишь проставить в них имя. Сиротский приют находился в десяти километрах от столицы, и Перон снова совершил эту прогулку, но на этот раз в машине, предоставлявшейся в распоряжение офицеров.
Перон нашел то, что искал, уже при первом визите, однако сделал вид, что колеблется, взвешивает в раздумье недостатки и достоинства. Та девочка, которую он выбрал, была похожа скорее на ожесточившегося мальчишку. Ей было всего восемь лет. Пока в секретариате приюта выполнялись формальности и девочку вводили в курс дела, Хуан Перон расхаживал взад и вперед у дверей приюта. Девочка восприняла новость спокойно, как будто ей объявляли о предстоящей прогулке. Она широко улыбнулась. Ничего больше.
