А бойцы его взвода уже открыли по наступающей немецкой пехоте беспорядочный огонь.
- Что, так все сразу и побежим? Передавят, как котят!
- Взвод Данилова прикрывать останется, у них еще бутылки с горючкой остались.
Вольхин дал команду взводу на отход, быстро пересчитал своих глазами и пошел следом. Бежать было стыдно, хотя и есть приказ отходить. Только после разорвавшегося метрах в пятидесяти от него снаряда, поднявшего высоко вверх комья земли, Вольхин перешел на бег.
"А Урюпин?" - ожгло мозг Вольхина, когда он увидел, как четверо его бойцов, спотыкаясь, тащат на плащ-палатке раненого час назад Новикова. Валентин остановился на мгновение, но в сердцах махнул рукой и побежал дальше. "Ему теперь все равно, кто и как теперь похоронит", - пытался успокоить себя Вольхин. Справа и слева то и дело попадались убитые в начале атаки, и Валентин заставил себя не думать о погибшем Урюпине, труп которого они оставили немцам. "А что скажут ребята? Мог же я распорядиться похоронить его, пока было время..." - сверлила голову мысль.
Капитан Шапошников, с первых минут атаки полка постоянно державший связь с батальонами и только изредка выходивший на опушку леса, чтобы собственными глазами посмотреть на ход боя, скоро по характеру докладов комбатов, да и по тому, что видел сам, стал понимать, что их успех временный. Батальоны расходились в стороны, промежутки между ними увеличивались, и даже без бинокля было видно, что бой за село явно затягивается. Он не слышал разговора Малинова с Московским, но, вернувшись в блиндаж, по лицу командира полка понял, что обстановка резко изменилась к худшему.
Связи с батальонами Леоненко и Московского уже не было, лейтенант Денисенко, начальник связи полка, встретив Шапошникова у входа в блиндаж, сказал, что батальоны получили приказ командира полка на отход, связисты сматывают провода. Шапошникову стало неприятно, что всего за несколько минут, пока он с опушки наблюдал в бинокль за действиями батальонов, обстановка круто изменилась, а он ничего об этом не знает, и что командир полка принял решение отходить, не посоветовавшись с ним.
- Московского и Леоненко атакуют крупные силы противника, Александр Васильевич. Я дал приказ отойти на исходный, - услышал сзади Шапошников неуверенный голос Малинова.
Впереди, у наблюдательного пункта полка, разорвалось несколько снарядов, один из них с громким треском переломил пополам большую сосну.
Шапошников вышел из блиндажа и с опушки леса снова стал наблюдать за полем боя. Видно было не все, только часть батальона Леоненко, но и из той картины, что он увидел, было ясно: утренняя атака сорвалась. Через ржаное с черными проплешинами поле бежали к лесу цепочки и сбившиеся в группы бойцы, следом за ними ползли танки. Шапошников, быстро переводя бинокль слева направо, насчитал их восемь, но отметил про себя, что идут не густо, с интервалами между машинами в среднем около ста пятидесяти метров. За танками бежала довольно редкая цепочка автоматчиков.
"Ничего, отобьемся", - подумал Шапошников и спросил стоявшего рядом старшего лейтенанта Меркулова, начальника артиллерии полка:
- Где батарея Терещенко? Почему не ведет огонь?
- Только что отошла на исходный, сейчас будет готова. Не беспокойтесь, товарищ капитан, в чистом поле с опушки леса танки жечь будет еще удобнее.
- А сколько с утра танков подбили? Есть данные?
- Точно сказать трудно. Знаю, что у Терещенко подбили два, да два силами пехоты, но это только начало.
Шапошников снова стал смотреть в окуляры бинокля на немецкие танки. Один из них выстрелил на ходу, другой полыхнул огнеметом перед собой и рожь мигом вспыхнула густым черным пламенем. "А это что?" - Шапошников с удивлением наблюдал, как двое бойцов на ходу забрались на танк, бросили плащ-палатку на триплексы и ослепшая машина встала, потом дала задний ход и резко крутнулась на месте, а потом вдруг вспыхнула. "Ну и молодцы ребята, весело подумал Шапошников. - Хорошо придумали. А ведь не учили такому!" Переведя бинокль на следующий танк, он поймал в окуляр чуть согнувшегося, бежавшего навстречу танку нашего пехотинца. "Срежет пулеметчик из танка!" подумал Шапошников, но боец присел, потом снова показался из ржи уже сбоку от танка, залез на него на ходу, опустил гранату в открытый люк и нырнул с брони в рожь, словно в воду. Шапошников не слышал взрыва в танке, но машина, пройдя еще несколько метров, встала и из люка густо повалил дым.
- Меркулов! Ты смотри, что они делают! Так и артиллеристам работы не останется!
Расчеты сорокапяток готовились к открытию огня, а к линии орудий подбегали, валились в траву и тут же начинали окапываться отступавшие бойцы.
- Ребята, быстрее, быстрее! - слышал Шапошников чей-то охрипший, но еще сильный голос. - Петров! Кононов! Занимайте оборону левее Маслова, да не жмитесь к нему, - кричал взводный, расставляя своих людей. - Через пять минут чтоб всем зарыться!
"Да, через пять минут, не больше, танки будут уже здесь, - с холодком в душе подумал Шапошников, - если, конечно, Терещенко их не завернет".
Оставшиеся шесть танков, что были в поле зрения Шапошникова, сбавили ход, поджидая свою пехоту, потом четыре их встали и начали неторопливо стрелять по опушке, а два крайних справа продолжали двигаться. Рожь перед ними совсем сгорела и танкисты, видимо, уже не опасались получить бутылку с горючей смесью на двигатель.
Шапошников вернулся в штабной блиндаж.
- Капитан, ставьте задачу Горбунову. Пусть занимает участок в затылок Московскому, у него две роты еще не вышли из боя, - приказал Шапошникову полковник Малинов.
- Слушаюсь. С Малых есть связь, Денисенко? - спросил Шапошников.
- Есть, товарищ капитан.
- Возможно, придется вызывать заградительный огонь в ближайшие полчаса, - сказал Шапошников, заметив удивление в глазах Малинова. - Меркулов, у вас готовы данные для стрельбы?
- На три варианта. О взаимодействии договорились. Помогут нам, если сами не справимся.
- Я вам нужен сейчас, товарищ полковник? - спросил Шапошников Малинова.
- Что вы хотели?
- Проконтролировать, как встанет батальон Горбунова и еще раз проверить оборону у Леоненко. С минуты на минуту надо ждать танковой атаки.
На выходе из блиндажа лейтенант Тюкаев, первый помощник Шапошникова, сообщил ему, что в полосе полка, по последним данным, разворачиваются для атаки еще три группы танков, примерно по десять машин в каждой.
Теперь от командного пункта полка до линии обороны было всего метров триста, и Шапошников, поставив задачу батальону Горбунова, поспешил на пригорок, откуда были более-менее видны действия батальона Леоненко и отошедшей роты батальона Московского.
