Приведенный к царю Тиресий знает ответ, но не может произнести его вслух.
— Отпусти меня домой, нам обоим будет легче нести то бремя, которое возложено на нас судьбой, — уклончиво говорит Тиресий.
Однако Эдип упорствует в своем царском требовании — до тех пор, пока не получает наконец ужаснувший его ответ.
Впрочем, верить прорицателю было совсем не обязательно. Эдип называет Тиресия лжецом и грозит ему казнью.
Тиресий же непоколебим. Он знает, что Эдип, хоть и зрячий, все же не видит всего зла, которое он, сам того не желая, творит. Не страшны угрозы пророку, напротив, он сам предсказывает злой рок убийце: из зрячего он станет слепым, из богатого — бедным, а потом и вообще уйдет из Фив в изгнание, потеряв все, чего достиг.
Так оно впоследствии и случилось.
Во время первого похода на Фивы героев из Аргоса к Тиресию пришел сын Эдипа Этеокл, который правил в городе после того, как его отец, узнав горькую правду, выколол себе глаза остриями пряжек от одежды покончившей самоубийством матери-жены и отправился в добровольное изгнание.
Этеокл интересовался исходом предстоящей битвы саргосцами.
Тиресий не считал наследников Эдипа годными для царствования, зная об их «одержимости демоном», и обещал победу лишь в том случае, если будет принесен в жертву богу войны Аресу (гневавшемуся на город за убийство Кадмом, основателем Фив, посвященного ему змея) юный Менекай, сын одного из вождей Фив Креонта.
Мужественный духом Менекай, узнав, об этом прорицании, взошел на стены родного города и сам пронзил свою грудь мечом, добровольно принеся себя в жертву ради спасения родины.
После победы над аргосцами Креонт устроил пышные похороны павшему в боях Этеоклу, а тело его брата-соперника Полиника приказал оставить без погребения, что в те времена считалось самым ужасным наказанием для покойника, ибо его душа обречена была на вечное скитание, ей не было покоя в царстве мертвых.
Сестра Полиника Антигона, которой посвящена написанная позднее драма Софокла, решила нарушить запрет и присыпала брошенный у городских стен труп брата землей, совершив похоронный обряд.
Креонт тут же узнал об этом, быстро догадался о том, кто совершил преступление, и в качестве наказания решил похоронить ее саму — но только живой, замуровав в гробнице Лабдакидов.
Только увели Антигону, как к Креонту пришел, ведомый поводырем, Тиресий. Он получил знамения от богов, которые разгневаны на то, что покойный Полиник до сих пор по-настоящему не погребен, а птицы и дикие звери растаскивают его тело по кускам.
Креонт, недолго думая, обвинил пророка в корысти, говоря, что тот просто подкуплен родственниками погибшего, на что разгневанный Тиресий еще неистовей обвиняет царя, который оскорбил богов не только тем, как он поступил с прахом усопшего, но и отношением к Антигоне, его сестре. За это боги, по словам прорицателя, покарают Креонта от всей души! Никто не спасет его близких от ужасного мщения.
Креонт, спохватившись, совершает погребальные обряды и самолично идет к гробнице Лабдакидов, чтобы освободить Антигону.
Увы! Девушка сплела из своей одежды прочную веревку и сунула голову в петлю.
Увидев ее труп, убивает себя мечом последний сын Креонта Гемон, жених Антигоны, — прямо на глазах у отца.
Мало того, то же самое делает и жена Креонта Евридика, узнав о смерти сына.
Сломлен гордый, властолюбивый Креонт. Пророчество Тиресия исполнилось: погибли все, кого любил царь.
Закончилась земная жизнь великого пророка в следующее десятилетие, по крайней мере, эпигоны, взяв и разграбив Фивы, увели с собой не самого прорицателя, которого уже, вероятно, не было в живых, а его дочь Манто (буквально «предсказательница»), принеся ее в дар Дельфийскому оракулу.
Впрочем, по некоторым данным, она благополучно сбежала из плена и основала храм и оракул Аполлона в Кларосе, около Колофона в Малой Азии. Именно за главенство в этом храме и дрался потом сын Манто и Аполлона Мопс с ахейскими предсказателями.
Тиресий же спокойно отправляется в свой срок в царство мертвых, попивает там вместо вина свежую кровь, рассуждая о большом ее значении для покойников, и продолжает пророчествовать точно так же, как на земле, при жизни.
Служба Гелена
В рассказе о прорицателях, живших в одно время с Кассандрой, нельзя обойти вниманием такую личность, как Гелен, который был не только главным пророком троянцев, но и к тому же родным братом нашей героини.
Гелен — фигура достаточно загадочная и противоречивая. С одной стороны, он, по словам Гомера, «знаменитейший птицегадатель», с другой — очень часто предсказания будущих событий он получает не из своих гаданий, а слыша божественные голоса. В некоторых же случаях просто «чувствует духом».
Так же непредсказуемо ведет себя Гелен и в жизни. То он выступает в роли жреца и прорицателя, то в роли военного, причем толкового, стратега, а иногда, устав, видимо, от напряжения мысли, хватает первое попавшееся оружие и бросается врукопашную, нанося удары направо и налево.
Не изменяет себе Гелен и в пророческой деятельности. Иногда он поет в один голос со своей вещей сестрой, предостерегая, например, Париса от плавания в Спарту за Еленой Прекрасной и предсказывая тому гибель.
Парис действительно погиб, только не во время плавания, а спустя два десятка лет. Причем погиб он от посланной рукой Филоктета отравленной стрелы Геракла, а ведь именно Гелен был косвенной причиной того, что больной Филоктет вообще принял участие в Троянской войне на десятом году, в самом ее конце.
В других случаях Гелен прямо противоречит Кассандре, известной тем, что все ее пророчества сбывались, хотя им никто не верил. Яркий пример тому — выступление Гелена во время первых переговоров ахейцев с жителями Трои.
Когда греки высадились на берега Троады, построили и укрепили свой лагерь, они послали царя Менелая, как потерпевшего, и хитроумного Одиссея в Трою с посольской миссией.
Греческих дипломатов принял в своем доме мудрый Антенор и закатил роскошный пир, желая ублажить «дорогих» гостей, чтобы скорей заключить долгожданный мир. Он был вполне согласен с тем, что требования Менелая совершенно законны, тем более что царственный пастушок Парис до встречи с Еленой уже был женат на некой Эноне.
Узнав о прибытии послов, Приам собрал народное собрание. Менелай совсем не дипломатически потребовал вернуть ему жену и похищенные сокровища, а Одиссей настолько украсил свою речь различными отступлениями и фиоритурами, что вызвал полный восторг слушателей.
А уж после того как в защиту законности требований ахейцев выступил троянец Антенор, его земляки чуть было не приняли сторону своих врагов.
