Судоремонтный завод в Росте начал строиться в 1935 году с окончанием строительства по плану в 1942 году. Он предназначался в основном для ремонта судов Главного Управления Северного морского пути, ходивших из Мурманска на Дальний Восток и обратно.
Для создания завода на берегу Кольского залива нужно было переработать более 1300 кубометров земли и скальных пород. Двухкамерный сухой док был введен в строй в 1-м полугодии 1941 года. С началом войны завод был передан в ведение Наркомата Военно-морского Флота. Начальником завода был назначен военинженер 1 ранга Николай Эрман, бывший до войны начальником кораблестроительного факультета Училища им. Ф. Э. Дзержинского. Завод работал, в полном смысле этого слова, во фронтовых условиях. Немецко-фашистская армия рвалась к Мурманску. На завод было сброшено осколочных и фугасных авиабомб в 1941 году более 42 т, в 1942 году — 86,5 т; кроме того, во второй половине 1942 года на завод было сброшено 7400 зажигательных авиабомб. Прямых попаданий в заводские здания в 1941 году было 8, а в 1942 году — 73. Всего за 1941 — 1942 годы было убито в результате воздушных налетов 33 человека, тяжело ранено 49 и легко ранено — 62. Воздушная тревога объявлялась в 1941 году 178, в 1942 году — 487 раз. Бомбежка причинила большие разрушения заводским цехам и домам заводского поселка.
Были повреждены насосная станция и система затопления и осушения сухих доков. На ликвидацию повреждений только по строительным конструкциям завода было затрачено 3837 руб., из них на жилье 1897 руб. — очень большие деньги по тому времени.
Думается, что эти сухие цифры лучше характеризуют рабочих и ИТР завода, чем самые яркие и пронникновенные слова об их патриотизме и трудовом порыве, блестящие эпитеты и метафоры, на которые автор просто неспособен.
Конечно, порывы были, когда нужно было срочно исправить на корабле тяжелые повреждения. Но в основном это была повседневная тяжелая и опасная работа с утра до вечера, практически без выходных, тем более без отпусков, часто при лютом холоде и ветре, почти всегда с щемящим чувством голода, болью за детей и стариков, которым в заводском поселке тоже жилось очень нелегко. И это был не только патриотизм, но и ненависть, грозная ненависть к врагу.
Забегая немного вперед, можно утверждать, что завод работал героически. За один только 1943 год было отремонтировано 11 подводных лодок, 10 эсминцев, 3 сторожевика, 11 больших транспортов, 5 буксиров, 3 судна специального назначения, 18 других судов. Все заводчане были достойны звания Героев труда. Особенно работники в сухих доках, работавшие круглый год на открытом воздухе. Ведь в Мурманске, как говорили, 11 месяцев — зима, а остальные — осень. К этому нужно добавить, что питание было весьма скудным, тем более для работы на холоде. Ни о каких огородах в пригородах Мурманска и речи быть не могло, немного выручала рыба, когда удавалось ее добыть. Такова была обстановка на Ростинском судоремзаводе, когда «К-21» впервые пришла туда на ремонт.
28 ноября лодка уже стояла на кильблоках в сухом доке. Из дока ушла вода и вся команда немедленно, в авральном порядке, пока не замерзла вода, начала отскребать от корпуса водоросли, сдирать старую краску, чистить корпус от ржавчины. Тут же начала свою работу доковая комиссия, которую возглавил старпом Лукьянов.
Комиссия рассмотрела состояние корпуса корабля, забортной арматуры и определила объем ремонтных работ, которые нужно выполнить в доке. В состав комиссии вошли инженеры технического отдела тыла СФ Н. Н. Никольский — по механической части и наш хороший знакомый еще по Училищу им. Ф. Э. Дзержинского Михаил Четвертаков — по кораблестроительной части. Хочется сказать о нем несколько слов. Замечательно способный корабельный инженер, он, пройдя суровую школу боевой эксплуатации и ремонта подводных лодок Северного флота во время войны, поступил в Военно-морскую академию кораблестроения и вооружения. После ее окончания был назначен старшим научным сотрудником управления подводных лодок ЦНИИВК ВМФ и прошел все этапы проектирования, постройки, испытаний и сдачи практически всех послевоенных проектов ПЛ. Занимал должности начальника управления подводных лодок ЦНИИВК ВМФ, начальника кафедры на кораблестроительном факультете Академии, стал доктором технических наук, профессором, лауреатом Ленинской премии, одним из крупнейших специалистов в области подводного кораблестроения, теории проектирования кораблей.
После очистки корпуса и осмотра его комиссией выяснилось, что повреждения корпуса от бомбежки и ударов о грунт не столь велики, как могли быть. Тем не менее, было много работы по устранению повреждений и по профилактическому осмотру, проверке и переборке забортной арматуры, рулевых устройств, минно-сбрасывающего устройства, торпедных аппаратов. Перечень работ был утвержден и завод тут же приступил к их выполнению. Значительная часть работ легла на плечи личного состава.
Пока начальство дивизиона и бригады в Полярном рассматривало отчетные документы за поход, партийная организация лодки тоже рассмотрела итоги похода, глядя на него, так сказать, снизу. Собрание состоялось 27 ноября и было достаточно бурным и нелицеприятным.
Но перед тем, как рассказать об этом собрании, есть смысл рассказать о предыдущем, которое было проведено 6 ноября, то есть перед самым походом. Здесь оценивалась подготовленность лодки к походу и указывались недостатки, которые должны быть устранены.
Особенно много было мелких упущений, поломок из-за недостаточной организации службы, особенно в БЧ-V. Так, всеобщий любимец краснофлотец моторист Саня Камышанский доложил о готовности к пуску вспомогательного дизель-генератора, а захлопка для отвода выхлопных газов была закрыта. На переходе в Полярное упустили солярку и вода попала в главный дизель. Нужно было уделять больше внимания тем механизмам, у которых кончается ресурс. Командиры отсеков должны были более строго и внимательно относиться к действиям молодых краснофлотцев, у которых нет еще твердых навыков, быстроты и автоматизма, требующихся в сложной обстановке. На этом же собрании приняли кандидатом в члены ВКП(б) командира группы движения Липатова, предварительно «сняв стружку» за иногда проявляемую им вялость, слабоватую требовательность. Но учли при этом его отличное понимание техники, очевидную одаренность. Собрание 6 ноября явно пошло на пользу, и 27 ноября были отмечены положительные сдвиги в службе БЧ-V, хотя «ложка дегтя» (снова упустили солярку и вода попала в дизель) все же была.
Январь 1942 года. Второй боевой поход ПЛ «К-21». В боевой рубке вахтенный командир старший лейтенант Владимир Ужаровский.Комиссар Сергей Лысов отметил, что мотористы слишком долго запускают дизели после команды на ход, электрики не дают полный ход сразу при погружении, носовые горизонтальные рули своевременно не заваливаются после всплытия в надводное положение.
