Но сюрпризы на этом не кончились. Растить хлопок оказалось намного труднее, чем только убирать. Однажды, придя поутру на свой участок, Севиль с ужасом обнаружила, что стебли хлопчатника как будто срезаны ножом. Обошла другие борозды — то же самое. Копнула почву вокруг куста: в лунке, свернувшись, лежал черный червь. Это была земляная совка — враг более опасный, чем совка обычная. Ту хоть видно, когда она на растении, а черный червь обнаруживается лишь после того, как он сделает свое черное дело. Спасение от него в одном — полностью уничтожить. На помощь пришли люди из других бригад. Справились. Хлопчатник потом подкормили азотом. Окрепшему растению уже никакие беды не страшны.
Иногда говорят: «Хлопок — дитя солнца». Теперь Севиль твердо знала, что это не больше, чем красивая метафора. Без людей, без их заботливых рук, без их постоянного внимания и неустанного труда хлопок не вырастет.
Однажды старый поливальщик Али из их бригады, глядя в небо, спросил:
— Дочка, не пора ли начинать убирать, а то что-то мне тут тучка одна не нравится, — и показал на небо.
— Да вот агроном смотрит в тетрадь и говорит, что еще рано, — ответила Севиль.
Старик усмехнулся:
— А вот эта тучка у него записана в тетради? Смотри, дочка, тебе решать!
Когда убирали последний хлопок, на землю упали первые капли дождя.
Севиль все отчетливее ощущала, что нужна наука, нужны специальные знания, необходимо не просто выполнять указания специалистов, но и самой понимать, что за ними стоит. В этом же году она поступает на заочное отделение факультета механизации Азербайджанского сельскохозяйственного института имени Агамали-оглы.
Радость, бьющая через край, не вмещалась в стихи. Фигурка вчерашней десятиклассницы, бросившей клич: «Девушки, на трактор!», часто появлялась на собраниях в школах, на трибунах комсомольских пленумов.
В 1962 году выступала на республиканском совещании механиков-водителей. Говорила по-деловому конкретно, по-комсомольски горячо, по сути — убедительно.
— Коммунизм — это значит изобилие. А оно создается трудом, трудом и только трудом миллионов советских людей. Сельское хозяйство — ударный фронт коммунистического строительства. Хорошо понимая это, труженики полей и ферм настойчиво добиваются дальнейшего крутого подъема всех отраслей сельскохозяйственного производства. Я счастлива, что принимаю посильное участие в этом благородном движении.
В нынешнем году в совхозе мне доверили руководство тракторно-полеводческой бригадой. Наш коллектив небольшой, в нем всего восемь человек. Однако мы обслуживали 100-гектарный участок. Как же несколько человек справляются с таким большим объемом работ? Главным образом благодаря максимальной механизации возделывания хлопчатника. Именно поэтому и урожай выращен отменный. На каждом кусте по 15–20 полноценных коробочек. Этого вполне достаточно, чтобы бригада с честью выполнила свое социалистическое обязательство — получила с каждого гектара по 30 центнеров хлопка.
Борясь за высокий урожай, члены нашей бригады постоянно заботятся и о снижении себестоимости хлопка. Мы решили добиться того, чтобы центнер хлопка обошелся нам в восемь-девять рублей при плане 16,8 рубля. В этом нам помогут машины. На всем участке будет осуществлена механизированная хлопкоуборка…
Главной ударной силой в борьбе должны быть молодые хлопкоробы.
В эти дни переполнены
счастьем сердца.
Создавать нам грядущее
вместе, друзья!
Жажде жить и творить
для людей нет конца.
Трудовой не уроним мы чести, друзья!
Пусть в нашем соревновании вырастут новые маяки! — так закончила она под аплодисменты свое выступление.
30 центнеров с гектара — такой урожайности добились члены тракторно-полеводческой бригады С. Казиевой. Сама механизатор убрала 190 тонн хлопка. За замечательные результаты девушка была удостоена высокой правительственной награды — ордена Трудового Красного Знамени.
Такая оценка ее труда еще больше вдохновляла молодого комбайнера. «Награда обязывает меня работать вдвое больше», — писала она друзьям.
Когда-то в детстве она мечтала взобраться на самую высокую гору, чтобы дотянуться до солнца. Гамзат-киши, ее отец, сказал: «Дочка, до солнца может дотронуться тот, кто встречает его в поле». Увидев хлопковое поле поутру, ощутив ломоту в теле от дневного напряженного труда, почувствовав красоту и силу земли, Севиль поняла, что он был прав. Рождались строки, наполненные радостью.
На хлопковых полях
золотистый рассвет,
Под комбайны волною
ложатся кусты.
Я сижу за рулем.
Путь мой солнцем согрет.
И плывут надо мной облака
и мечты…
Щедрой, плотной струею
течет в бункера
Хлопок — «белое золото»
Мильских степей.
Пусть до облака вырастет
хлопка гора —
В этот час у меня
нет желанья сильней!
Я мечте отдаю все тепло
своих рук,
Чтобы явью согрела
людские сердца,
Чтобы стало хоть чуточку
лучше вокруг
Оттого, что прибавилось
хлопка-сырца.
Стихи она писала ночами, а днем училась растить хлопок и овладевала профессией механизатора.
Круг ее интересов не имел границ. Высокая причастность к делам своего народа, соучастие с судьбой каждого, с кем ее сталкивала жизнь, отличали эту двадцатилетнюю девушку.
Приехав в совхоз работать механизатором, она берется за организацию клуба девушек, вместе с подругой Дилафруз создает драматический кружок. Вскоре Севиль становится на общественных началах заместителем директора совхоза по культурно-массовой работе.
Увидев как-то сборщиц хлопка, с детьми за спиной работающих на поле, она тут же на время организовывает своеобразный детсад, где одна из матерей-сборщиц присматривала за детьми, остальные работали. Потом идет к директору, и вот уже объявления о приеме детей в детсад расклеены по центральной усадьбе.
И так во всем. Рассказывала ли она школьникам о хлопке или ездила в села выступать перед девушками с призывом сесть за штурвал комбайна — во все она вкладывала частицу души. Наверно, поэтому люди, которых жизнь сводила с ней на несколько минут, помнят ее до сих пор.
