Тамерлан - Книга побед. Чудеса судьбы истории Тимура

Независимо от этих мер, по приказанию Тамерлана, несколько тысяч повозок с хлебными семенами должны были следовать за армией. Семена эти были назначены для посева в удобных местах на пути следования, чтобы потом, при возвращении, войска могли удобнее продовольствоваться. Кроме того, на случай непредвиденных обстоятельств тысячи жеребых верблюдиц велись в тылу армии, чтобы в крайнем случае молоко их могло служить пищей.

Вообще надобно полагать, что опытный Тамерлан, после 40-летних войн, веденных в Азии, умел хорошо приготовиться к трудному и дальнему походу и, без сомнения, употребил на этот раз всю свою предусмотрительность и все свое искусство; мы должны жалеть, что имеем так мало сведений о приготовительных мерах к этому походу.

Тамерлан, развернув великое знамя, выехал из Самарканда 8 января 1405 года и, несмотря на суровость зимы, продолжал путь безостановочно, располагаясь для ночлега среди степи, в шатре, обнесенном камышом. При г. Зернуке он перешел через р. Сыр по льду. Зима была так холодна, что, по уверению Шереф-эд-дина, лед в том месте был толщиною от 2 до 3 локтей, и реки Сыр и Аму везде можно было переезжать по льду; снег местами лежал глубиною в две пики; от холодов и буранов погибло много людей и лошадей.

27 февраля Тамерлан прибыл в г. Ограр и намерен был продолжать путь далее к Китаю, отдал уже приказ войскам выступать в поход, простился с женами и дочерьми, приказав им возвратиться в Самарканд, но среди этих распоряжений заболел лихорадкой и через несколько дней умер (1 апреля 1405 года).

Двенадцатилетнее правление амира Казагана (он был убит в 1358 г. своим зятем), в отличие от всего последующего времени, обошлось без внутренних смут и без войн между чагатаями и моголами. Казаган вел жизнь предводителя кочевого народа, проводил зиму в Сали-Сарае на берегу Амударьи (ныне – кишлак Сарай), лето около города Мунка (ныне – Бальджуан). Набеги на соседние страны, без которых кочевникам в Мавераннахре было бы тесно, совершалось в сторону Герата и Хорезма, притом с полным успехом.

После смерти Казагана власть перешла к его сыну Абдулле, который еще при жизни отца жил в Самарканде и теперь захотел перенести в этот город свое местопребывание; против него тогда восстали другие амиры, и в этой борьбе он погиб. Последующие годы были для Мавераннахра временем почти беспрерывных смут и почти беспрерывной борьбы с могольскими ханами.

Наиболее характерными событиями этого времени были: походы могольского хана Туклук-Тимура на Мавераннахр в 1360 и 1361 гг. и первое выступление Тимура, который с помощью хана сделался князем Шахрисябза и Карши; союз Тимура с Хусайном, внуком Казагана, и восстание против моголов; поражение Хусайна и Тимура в борьбе с моголами на Чирчике (1365 г.); в том же году народное движение в Самарканде, подавленное турецкими амирами в 1366 г.; провозглашение ханом дервиша Кабул-шаха, писавшего стихи, пользовавшиеся известностью еще в XV в.; низложение его и возведение на престол нового хана Адиль-Султана; намерение Хусайна построить для себя крепость в Балхе (1368 г.) и попытка Тимура отговорить его от этого, со ссылкой на пример его дяди Абдуллы; борьба между Хусайном и Тимуром, союз Тимура с противниками Хусайна как среди турецких амиров, так в особенности среди мусульманского духовенства; взятие в плен и смерть Хусайна, уничтожение крепости в Балхе, перенесение столицы в Самарканд, сооружение там цитадели и городских стен (1370 г.).

Таким образом, прошло всего десять лет от первого выступления Тимура до подчинения ему всего Мавераннахра. Об обстоятельствах, содействовавших его возвышению, пока можно установить следующее. Официальная история сообщает точную дату рождения Тимура (вторник 25 шабана 736/9 апреля 1336 г., год Мыши), имя его отца (амир, или «нойон», Тарагай) и матери (Текина-хатун), но ничего не говорит о событиях его жизни до 1360 г.; автор составленной для Тимура турецкой стихотворной хроники утверждал, будто многие события, особенно относящиеся к началу его деятельности, не были внесены в хронику по желанию самого Тимура, так как они показались бы невероятными читателям.

Из рассказов Клавихо и Ибн Арабшаха можно заключить, что молчание официальной хроники объясняется другими причинами; подобно Чингисхану, Тимур начал свою деятельность в качестве атамана шайки разбойников, вероятно, в смутные годы после смерти Казагана. В рассказах о правлении Казагана совершенно не упоминаются ни Тимур, ни отец его Тарагай, несмотря на то что у Тарагая были связи со знатными амирами как Мавераннахра, так и Моголистана и что этими связями впоследствии воспользовался Тимур.

Тарагай происходил из рода Барласов, владевшего долиной Кашкадарьи, т. е. Кешем (Шахрисябзом) и Несефом (Карши); главой рода и князем Кеша был не Тарагай, а другой представитель рода, Хаджи. Автор первой редакции «Зафар-наме», Низам-эд-дин Шами, называет Хаджи «братом» Тимура; но это выражение, по-видимому, надо понимать только в смысле принадлежности к одному роду; в таком же смысле названы «братьями» Тимура некоторые другие военачальники из Барласов. По генеалогии, приведенной в «Зафар-наме» Шереф-эд-дина, общим предком Тимура и Хаджи был только Карачар, современник Чингисхана и Чагатая.

Известно, что Карачару, названному у Рашид ад-дина только в качестве одного из военачальников при Чагатае, историки Тимура приписывают роль полновластного правителя чагатайского улуса; то же самое говорится о сыне и внуке Карачара, лицах, совершенно не упомянутых историками дотимуровской эпохи; о представителях двух следующих поколений, жизнь которых относилась к слишком недавнему прошлому, таких легенд, очевидно, нельзя было придумать, и потому отец и дед Тимура в официальной истории являются частными людьми; о том, когда и как власть в Кеше перешла к предкам Хаджи, ничего не говорится, нет также сведений о том, в каких отношениях находились Барласы и их князья к жившим в долине Кашкадарьи чагатайским ханам – Кебеку, Тармаширину и Казану.

Тимур, по словам ибн Арабшаха, родился в деревне Ходжа-Ильгар в окрестностях Кеша; из этого можно заключить, что Тарагай жил не в самом городе. О жизни Тарагая известно только, что он был благочестивым мусульманином, другом ученых и дервишей, в особенности шейха Шемс ад-дина Кулара (или Куляля), как он назван в «Зафар-наме», или Шемс ад-дина у Ибн Арабшаха. Рассказывали, что Тимур однажды в молодости вошел к шейху, когда тот со своими дервишами предавался зикру, и терпеливо стоял до окончания обряда; шейх и дервиши были тронуты его благочестием и произнесли молитву за него; эту молитву Тимур впоследствии считал первой причиной своих успехов.