Р.С. Ричардсоном младшим, США». Спрюэнс передал сообщение Тернера Нимицу. Генерал Ричардсон, по его возвращению в Форт Шафтер, послал Нимицу рапорт, в котором обвинял Тернера в грубой неучтивости к себе. Позже он послал Нимицу рапорт комиссии Бакнера, которая, естественно, пришла к выводу, что смещение Ральфа Смита было необосновано.
Адмирал Нимиц просто проигнорировал весь этот глупый спор. Когда он получил официальный рапорт Спрюэнса о кампании Марианских островов, он лично удалил все уничижительные заявления относительно 27-й дивизии. Узнав, что генерал Ричардсон послал копию рапорта комиссии Бакнера генералу Маршаллу, Нимиц, пометив его собственную копию этого рапорта: «Приложение 1», а рапорты Тернера и Ричардсона — «Приложение 2», послал оба рапорта адмиралу Кингу с посыльным офицером под грифом «совершенно секретно». В его сопроводительном письме Кингу он написал:
«Приложения 1 и 2 переданы Вам в настоящее время в неофициальном порядке, просто для того, чтобы Вы могли иметь полную информацию об их содержании. Я думаю, что генерал Маршалл получил от генерала Ричардсона копию рапорта комиссии Бакнера, который составляет часть “Приложения 1”, и что он, возможно, получил искаженную и одностороннюю информацию о разногласиях между Тернером и Смитом, с одной стороны, и генералом Ричардсоном, с другой.
Я не предлагаю эти вопросы Вашему вниманию официально еще и потому, что я все еще имею надежду урегулировать конфликт на местном уровне, даже если такое урегулирование состоит только в оформлении бумаг. Если я отправлю их Вам официально, возможно, Вам придется поднять вопрос в Военном ведомстве, что может привести к неприятным и ненужным противоречиям в то время, когда мы нуждаемся в энергии всех наших людей, чтобы выиграть войну.
Я хочу, чтобы Вы были полностью информированы по этим вопросам, на тот случай, если Маршалл когда-либо поднимет этот вопрос при встрече с Вами. Я полагаю, что Маршалл считает, что армейские подразделения не должны быть помещены под начало морских пехотинцев. Я надеюсь, что я неправ, поскольку я не считаю, что армейские подразделения не могут служить под руководством офицеров морской пехоты или что морские пехотинцы не могут служить под началом армейских офицеров».
В Объединенном комитете уже знали о происходящем. Военное министерство, пытаясь разрядить обстановку, перевело генерала Ральфа Смита с тихоокеанского театра и дал ему должность в Европе. К счастью, у флота было еще одно место для Холланда Смита. Ему приказали принять командование недавно созданными силами морской пехоты Тихоокеанского флота. Это продвижение по службе, которое планировалось перед скандалом, означало, что Смит не будет снова командовать солдатами. И при этом он не будет непосредственно командовать никакими боевыми единицами.
Генерал Маршалл действительно обсуждал с адмиралом Кингом рапорт комиссии Бакнера, и Кинг утверждал, что генерал Ричардсон не имел никакого права организовывать армейскую комиссию, чтобы изменять решение офицера морской пехоты. Маршалл ответил, что Ричардсон действовал в рамках своих полномочий, так как комиссия не имела никакой судебной власти и была создана просто для того, чтобы снабдить Ричардсона информацией. Тогда Маршалл, имея в виду как Нимица, так и Ричардсона, предложил, чтобы высокопоставленные офицеры всех родов войск на Тихом океане должны быть проинструктированы, что «предотвращение такого состояния дел является их прямой обязанностью, как и задача исправления ситуации, если неблагоприятная ситуация все же сложилась». Кинг ответил, что такая инструкция могла причинить больше неприятностей, чем добра. «Я не вижу никакой пользы в том, чтобы позволить ему [Ричардсону] проводить дальнейшее расследование в тех направлениях, которые он, по-видимому, считает правильными». На том этот вопрос и был оставлен, и только спустя несколько лет после войны Холланд Смит вновь вскрыл противоречия в своих довольно желчных мемуарах. «Коралл и медь».
В середине 1944 года командование Тихоокеанского флота и Объединенный комитет начальников штабов пересмотрел стратегию, чтобы определить, как можно ускорить войну против Японии. Казалось, что возможность ускорения подтвердилась поразительным успехом авианосцев в нейтрализации Маршалловых островов и совершения рейдов на Трук и Палау.
Самая смелая стратегия, предложенная планировщиками Объединенного штаба, подразумевала наступление к северу от Сайпана при поддержке авианосцев, через острова Бонин, для вторжения непосредственно в Японию. Адмирал Нимиц выступил против этого плана, сочтя его слишком опасным. Более надежным путем к победе над Японией было продление плана Объединенного комитета, принятого в марте, то есть наступление через Филиппины, Формозу и острова Рюкю к Кюсю и Хонсю.
Макартур, конечно, поддерживал последний план. Нимиц поначалу согласился с ним, потому что на этом маршруте воздушные силы наземного базирования, наземные войска и военно-морские силы смогут продвигаться вместе.
В начале июля Макартур представил детальный график выполнения плана номер 2. Его силы должны были продвинуться через полуостров Фогелькоп и остров Моротаи и при поддержке Тихоокеанского флота высадиться на Минданао 25 октября и на Лейте 15 ноября. Когда Лейте будет взят, Центрально-Тихоокеанские силы смогли бы подойти к северному Лусону 15 января 1945 года. Юго-Западные Тихоокеанские силы должны были высадиться в юго-восточном Лусоне и на Миндоро в феврале. Тогда, снова при поддержке Тихоокеанского флота, Юго-Западные Тихоокеанские силы смогли бы развернуться к северу от Лусона, высадить шесть дивизий в заливе Линген 1 апреля 1945 года для наступления на Манилу.
Сложный план Макартура мало кому понравился. Генерал Кенни указал, что он не предусматривает достаточной воздушной поддержки. Все согласились с тем, что он был слишком медленным. Дата 1 апреля для главного нападения на Лусон была неприемлема. Адмирал Нимиц выступил с дополнительным планом: позволить Юго-западным Тихоокеанским силам Макартура при поддержке Тихоокеанского флота высадиться на Минданао, организовать там аэродромы для удержания японской авиации на нейтрализованном Лусоне, а затем присоединиться к Центрально-Тихоокеанским силам в наступлении по территории Формозы и Китая.
Макартур был потрясен. Он был решительно против любого плана, включавшего даже временный обход Филиппинских островов, где местное население находилось под властью японцев, считая такие планы стратегически необоснованными и нравственно неправильными. Он послал рапорт Объединенному комитету: «Я прошу дать мне возможность лично отправиться в Вашингтон, чтобы представить мои взгляды в полном объеме».
